Брендан Симмс - Европа. Борьба за господство

Столкнувшись с таким вызовом, Габсбурги в октябре 1797 года наконец-то заключили мир с Францией в Кампо-Формио. Условия договора обозначили фундаментальный сдвиг в европейской геополитике: австрийцы обменяли отдаленную Бельгию и переднюю Австрию на более близкую Венецию, лишавшуюся при этом независимости. Из Западной Германии и Нидерландов им пришлось уйти. Но предстояли и более серьезные изменения. Будущее Священной Римской империи обсуждалось на конгрессе в Раштатте, заседания которого проходили с ноября 1797 года; там решалось, какая «компенсация» положена германским князьям, чьи земли на левом берегу Рейна были экспроприированы французами. Это расчищало путь к полномасштабной территориальной реорганизации империи под эгидой Франции и означало окончательный отказ от традиционной политики Бурбонов, поддерживавших сложный баланс сил в Германии в пользу раздела, который должен был привести к созданию меньшего количества крупных государств. [455] Daniela Neri, ‘Frankreichs Reichspolitik auf dem Rastatter Kongress (1797–1799)’, Francia, 24 (1997), pp. 137–57, especially pp. 155–6. В том же году Наполеон задал тон грядущим переменам, назвав Священную Римскую империю «старой шлюхой, которой долгое время пользовались все, кто хотел». [456] Quoted in Hochedlinger, ‘Who’s afraid of the French Revolution?’, p. 310. Договор в Кампо-Формио, таким образом, был лишь перемирием перед возобновлением войны за господство в Германии. Продолжалось это перемирие чуть больше года, поскольку новый правитель Франции Наполеон Бонапарт оказался даже большим разрушителем европейской государственной системы, чем его революционные предшественники. Он пришел к власти благодаря своей воинской славе и обещанию вести войну против старого порядка Европы эффективнее, чем Директория. Дома Наполеон обещал «завершить революцию» и тем самым «покончить с нею навсегда». Огромная энергия, высвободившаяся в результате падения французской монархии, теперь устремилась наружу.

В 1798–1799 годах Наполеон продолжил наступление сразу на нескольких фронтах. В Германии его дипломаты неустанно проталкивали идею территориальной реорганизации. Швейцария была оккупирована в январе 1798 года, чтобы «округлить» французскую границу и взять под контроль важные альпийские перевалы. Летом и осенью 1798-го Наполеон отправлял войска в Ирландию для поддержки восстания «объединенных ирландцев» против британского правления. Примерно тогда же Наполеон высадился в Египте и начал войну против Османской империи. На следующий год он вторгся в Палестину. Эта операция вовсе не означала поворота на восток: Наполеон намеревался ударить по британским базам в Индии и тем самым уменьшить влияние Лондона в Европе. [457] Geoffrey Symcox, ‘The geopolitics of the Egyptian expedition, 1797–1798’, in Irene A. Bierman (ed.), Napoleon in Egypt (Reading, 2003). Он сказал Талейрану: «Чтобы разгромить Англию, надо овладеть Египтом». [458] Quoted in Edward James Kolla, ‘Not so criminal: new understandings of Napoleon’s foreign policy in the east’, French Historical Studies, 30, 2 (2007), p. 183. О склонности Наполеона воспринимать Азию в рамках европейской концепции баланса сил: Iradji Amini, Napoleon and Persia. Franco-Persian relations under the First Empire, within the con – text of the rivalries between France, Britain and Russia (Richmond, 1999), pp. 47–54. Французские войска уверенно продвигались по Апеннинскому полуострову, в январе 1799 года был захвачен Неаполь. В Карибском бассейне и в целом на море Франция усиливала давление на британский торговый флот, нападала на плантации, которые обеспечивали средствами на военные расходы не только самих британцев, но и европейских союзников Британии. Наполеон также помышлял о возвращении Франции ее былых заморских владений. Все эти действия, пусть тактически агрессивные, были по сути стратегически оборонительными. Вообще, здесь мало отличий между обороной и наступлением: ведь абсолютная безопасность Франции могла быть достигнута только благодаря абсолютной небезопасности ее ближних и дальних соседей.

Возобновление французского наступления при Наполеоне вызвало немедленную реакцию ведущих европейских держав. В Вене фон Тугут с тревогой наблюдал за нападениями на Швейцарию и Османскую империю, однако наибольшие опасения вызывала у него Германия. «Если французы продолжат удерживать Швейцарию, – писал он в июле 1798 года, – революция сначала в Швабии, а потом и по всей Германии неизбежна… а крушение Германии приведет к потрясениям во всей Европе». [459] Quoted in Karl A. Roider, Baron Thugut and Austria’s response to the French Revolution (Princeton, 1992), pp. 283–4. Когда Германия падет, погибнет и остальная Европа. Так же полагал и Павел I, в 1796 году сменивший на русском троне Екатерину. Он не просто враждебнее своей матери относился к революции, но и был сильно встревожен проникновением Наполеона в Средиземноморье и Левант. Кроме всего прочего, Павел хотел восстановить баланс сил в Германии, которую Екатерина фактически игнорировала в последние годы своей жизни. По словам одного баварского дипломата, Россия, столь долго отличавшаяся пассивностью, «вдруг кинулась в драку как главный защитник империи». [460] Manfred Hellmann, ‘Eine Denkschrift über Russland aus dem Jahre 1800’, in Heinz Dollinger, Horst Gründer and Alwin Hanschmidt (eds.), Weltpolitik. Europagedanke. Regionalismus (Münster, 1962), pp. 135 and 156 (quotation p. 139). Посему в 1798–1799 годах австрийские и русские войска (на британские деньги) атаковали французов в Южной Германии и Северной Италии, а англо-русский корпус высадился в Голландии. Началась война Второй коалиции.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Quoted in D. M. Schreuder, ‘Gladstone and Italian unification, 1848–70: the making of a Liberal?’, The English Historical Review, LXXXV, 336 (1970), p. 477.

Halford Mackinder, Democratic ideals and reality (London, 2009 [1919]), p. 23.

Robert Bartlett, The making of Europe. Conquest, colonisation and cultural change, 950–1350 (London, 1993), pp. 269–91, especially p. 291.

Thomas N. Bisson, ‘The military origins of medieval representation’, American Historical Review, 71, 4 (1966), pp. 1199–1218, especially pp. 199 and 1203.

Обзоры: A. R. Myers, Parliaments and estates in Europe to 1789 (London, 1975), and H. G. Koenigsberger, ‘Parliaments and estates’, in R. W. Davis (ed.), The origins of modern freedom in the west (Stanford, Calif., 1995), pp. 135–77. Об Англии, Германии и Швеции: Peter Blickle, Steven Ellis and Eva Österberg, ‘The commons and the state: representation, influence, and the legislative process’, in Peter Blickle (ed.), Resistance, representation, and community (Oxford, 1997), pp. 115–54. О парламентской критике большой стратегии: J. S. Roskell, The history of parliament. The House of Commons, 1386–1421 (Stroud, 1992), pp. 89, 101, 101–15, 126, 129 and 137.

Samuel K. Cohn Jr, Lust for liberty. The politics of social revolt in medieval Europe, 1200–1425. Italy, France and Flanders (Cambridge, Mass., and London, 2006), pp. 228–42.