Максим Куделя - Сумерки «красных дней». Декабрь 1905 года в Иркутске

Действовать более активно им не позволяла явная малочисленность. Кроме того, те из них, которые состояли членами «городских» 44 44 То есть дружин центральной (правобережной) части Иркутска. В Глазково своей дружины до декабрьских событий не было. дружин самообороны, вероятно, были дезориентированы происходящим: в октябре-ноябре самооборона была нацелена прежде всего на защиту стачечников и охрану митингов от нападений «черной сотни», в меньшей степени – на предотвращение ночных грабежей и разбоев. Здесь же все перевернулось с ног на голову – среди бела дня громили те, кого предполагалось защищать.

Единственным действенным средством прекращения беспорядков могло стать только вмешательство властей, ближайшим представителем которых был комендант станции. К нему и обратились уже в самом начале погрома. Однако все, что предпринял не так давно назначенный исполняющим обязанности коменданта штабс-ротмистр Степанов 45 45 Еще летом 1905 года комендантом станции Иркутск значится подполковник Воллк. Степанов на тот момент был офицером, прикомандированным к управлению заведующего передвижением войск забайкальского района Генерального штаба (см. «Известия Иркутской городской думы». 1905. №9—12, С. 55) – вывел 40 находившихся в его распоряжении солдат и оцепил вокзал. Впоследствии это решение служило поводом для обвинений в попустительстве и чуть ли не поддержке погрома, однако с точки зрения буквы закона ничего иного от него ждать и не приходилось. Охрана станции являлась для коменданта не просто главной, но единственной задачей. И убийство, и вызванные им беспорядки происходили за полосой отчуждения железной дороги, действовать за пределами которой, тем более с применением или угрозой применения оружия, Степанов мог только с санкции местных властей 46 46 Восточное обозрение, 1905, 31 дек., С. 2. .

Главной проблемой было то, что в предместье не было войск (во всяком случае таких, на которые можно было положиться, учитывая только что подавленную солдатскую забастовку и срочную демобилизацию запасных). Сообщение с центральной частью города сильно осложнялось тем, что понтонный мост, связывавший ее с «железнодорожным» левобережьем, был снят еще днем 10 декабря ввиду начинающегося ледостава 47 47 Восточное обозрение, 1905, 12 дек., С. 2. . Паромная (плашкоутная) переправа налажена не была 48 48 По свидетельству Червенцова, еще и 17 декабря студент Аполлосов, посланный им за помощью, «с опасностью для жизни» пересек Ангару. «Ледоход был в полном разгаре; моста не было; лодочники не решались пускаться в рискованный путь. Добыв с величайшим трудом ялик, Главноуполномоченный все-таки пробился через лед и с уполномоченным Лилиенфельдом-Тоаль вскоре к нам прибыл». , а пароходная и, тем более, лодочная были небыстрыми и небезопасными:

«В дни ледостава разлившаяся кипящая Ангара представляет жуткое зрелище. Над водой все время стоит густой туман. Под прикрытием тумана по черной воде проносятся большие льдины. В их неожиданном появлении и заключается опасность переправы» 49 49 Железников Н. Жизнь и скитания изобретателя-самоучки. V. Земноводный велосипед по бумажным рекам // «Вокруг света». М.: «Земля и Фабрика», 1929. №3. .

С началом погрома околоточный (с Хахутовым?) отправился за Ангару, а Степанов послал за поддержкой к коменданту сборного пункта иркутской внутренней эвакуационной комиссии Кривцову. Сборно-эвакуационный пункт представлял собой бараки на так называемой «Переселенческой ветке» или «Переселенческой платформе», где-то в районе современной улицы Тургенева 50 50 Изначально использовался в качестве материального склада Красного Креста, с конца 1904 года передан иркутской внутренней эвакуационной комиссии. . Войск не было и там, так как события пришлись на «окно» между эвакуационными эшелонами. Была только охрана пункта, которую Кривцов и отправил на станцию под командованием прапорщика запаса.

Можно предположить, что находившиеся на станции 40 человек и прибывшие со сборного пункта еще 30 были железнодорожной охраной 51 51 Еще в августе 1904 года иркутская дума выделила 1000 руб. на зимнее переоборудование дачи Звездочка, где были расквартированы 80 нижних чинов и канцелярия – штаб дружины №24 государственного ополчения, охраняющей железнодорожный путь (См.: Известия Иркутской городской думы, 1904, №15—16, С. 416—417). Штаб продолжал размещаться там еще и в ноябре 1905 года (См., напр., объявление о торгах: «Иркутские губернские ведомости, 1905, 12 нояб., С. 1) . Как бы еще и не того самого батальона, в котором служил Кузьменко. Это могло бы объяснить и нежелание Степанова отпускать их из-под своего непосредственного контроля и довольно пассивное поведение этих охранников. Подошедшие со сборного пункта военные были направлены Степановым «пройтись по предместью» с предписанием не открывать стрельбы и не производить арестов 52 52 Восточное обозрение, 1905, 31 дек., С. 2. . Проку от этой демонстрации было немного, и в конце концов дружинники попросили их продвинуться по Александровской в сторону циклодрома (нынешний парк им. Парижской Коммуны) с целью отсечь дальнейшее распространение погрома 53 53 Восточное обозрение, 1905, 22 дек., С. 2. .

В это же время (11:30) к вокзалу прибыли пристав 1 полицейской части, в «зону ответственности» которого входило Глазковское предместье – титулярный советник Николай Ареньевич Иванов 54 54 Согласно «Памятным книжкам Иркутской губернии» Н. А. Иванов был приставом 3-й части г. Иркутска в период 1903 – начала 1905 гг., затем приставом 2-й ч. и, наконец, в апреле 1905 г. был назначен приставом 1-й части (См.: Восточное обозрение, 1905, 6 апр., С. 2). Однако в конце апреля приставом 1-й части все еще был коллежский асессор А. Н. Галкин (См.: Восточное обозрение, 1905, 30 апр., С. 2). – с пятью городовыми. По его оценке, толпа уже достигла численности в 2,5 тысячи человек. Вполне вероятно, что это было преувеличением, но реально оценив свои силы, он занял выжидательную позицию, по-видимому отправив в город очередную просьбу о подкреплении 55 55 Сибирь, 1912, 6 апр., С. 3. .

Дальнейшие события концентрировались уже непосредственно у вокзала и их центром стал комплекс строений, располагавшихся на углу улицы Кругобайкальской и привокзальной площади (сейчас угол ул. Терешковой и Челнокова). Здания принадлежали иркутскому мещанину, грузину Николаю Соломоновичу Онанашвили. В угловом доме по-видимому размещался магазин, в следующем двухэтажном здании с июля 1904 года находился аптечный склад «Красного Креста» и его службы 56 56 В верхнем этаже этого бесплатно уступленного Онанашвили Красному Кресту здания жила администрация и санитары, в среднем находился склад медикаментов и инструментов, в подвальном – посуда, дезинфекционные средства, операционные столы и проч., а также с 6-го декабря 1904 года по 15-е марта 1906 года чайная-столовая для проезжающих через г. Иркутск с востока демобилизованных солдат-«одиночников». , в соседнем, существующем и сегодня, каменном двухэтажном – гостиница «Южный Кавказ», в чьем подвале размещалась часть склада «Красного Креста», и во дворе этих двух строений – ресторан.