Андрей Синельников - Путешествие в тайну

Соседка в сопровождении своего верного спутника подошла сзади, но он чувствовал ее еще с той минуты, как она шла от маленькой калитки, сделанной им в заборе между их участками. Он не стал резко оборачиваться, чтобы не испугать ее, дождался, пока она сама его окликнет.

– Геннадий Борисович!

– Да Машенька!

– Геннадий Борисович, вы не заняты?

– Чем? Чем я могу быть тут занят? Милая моя соседка, проходите, – он повернулся к ее спутнику. – Присаживайтесь, Леша, и даме своей кресло подвиньте. Если вам темно, нажмите там, на камень рядом с вами.

Юноша нажал на камень, и в траве засветились искусно спрятанные лампочки, залив мягким светом полянку у капища.

– Что вас привело ко мне, молодые люди? Если просто решили навестить одинокого старика, то сейчас мы сообразим небольшой импровизированный столик. Вы не против?

– Что вы, что вы, – торопливо возразила девушка. – Мы просто по-соседски. Да и какой вы старик? Мы вот просто… увидели, что у вас костер горит, и решили зайти. Так что не беспокойтесь.

– Нет уж, позвольте покомандовать, – он улыбнулся в усы. – Вы, Лешенька, сходите на веранду, принесите коньяк и бутылочку старого французского, для дамы. А вы, Машенька, там же возьмите поднос со снедью… и вот на этот столик, если вас не затруднит. К тому же, у нас гости, – неожиданно добавил он и повернулся к дорожке, ведущей от уличной калитки. – Вернее, гость.

По дорожке в мареве вечернего тумана к ним приближалась фигура, весьма похожая на привидение из мультиков. Фигура на ходу громко разговаривала сама с собой.

– Забился в медвежий угол. Схимник старый… или, как там, ага вспомнил, затворник. Затворился тут за калитками, воротами и всякими канавами. – в этот момент приведение выплыло в круг света и оказалось вполне упитанным дядечкой в возрасте. Дядечка раскрыл руки для объятий и пошел в сторону Борисыча. – Привет, старый рыцарь плаща и кинжала. Все охмуряешь молодых?

– Привет, привет, – довольно пробурчал хозяин, и, обнимая гостя, представил: – А вот и Пилигрим. Прошу любить и жаловать. Лешенька, еще одну рюмочку и тарелочку.

– Любить только по желанию. Пить и любить не заставляют, – уточнил гость. – А жаловать, ради Бога. – Пилигрим сел в кресло-качалку. – Знакомь, старый ловелас, с племенем молодым.

– Это мои соседи. Маша и Леша. Вот, забежали на огонек.

– А вы тут шаманите или как? – уточнил писатель. – Костер на капище развели. Духов зовете? Прошлое ворошите? Вы, молодые люди, – он повернулся к юной паре, – знаете, сколько этот дед сказок развеял по ветру? Или как там пел Владимир Семенович? «Сколько ведьмочек пришиб он.». Не знаете? А он что, морочит вам голову своими каменными бабами и деревянными столбами, а о себе ни гу-гу?

– Брось, Пилигрим, – смущенно прогудел генерал. – Вы его не слушайте, ребята. Писатель, ядри его корень, фантаст.

– Нет уж, позвольте вам не позволить. Вы не спешите?

– Нет! – дружно ответили молодые.

– И я нет. Я к тебе, кстати, на недельку, если ты не возражаешь. – скосил глаза на Борисыча Пилигрим. – Вот на эту недельку я ваша Шахрезада, а вы мои Гаруны аль Рашиды.

– Можно ты будешь хотя бы доктор Ватсон? – радуясь и его недельке и его рассказам, пошутил хозяин. – Тот хоть врал реалистично, не то что Шахрезада.

– Да хоть программой «Вести», – улыбнулся Пилигрим. – Я вижу, полянка накрыта, дров хватает, времени тоже. Духи прошлого вызваны. Можно начинать?

– Начинайте, начинайте, – дружно закивали Маша с Лешой.

Они давно слышали о похождениях этих двоих, уже легендарных «чертовых спецов», как называли их за глаза. Даже в стенах Большого Дома на Лубянке о Борисыче и Пилигриме слагали фантастические истории, граничащие со страшилками из пионерского лагеря и фильмами про охотников за привидениями. Солидные люди улыбались, вспоминая этих двоих друзей и, сделав страшные глаза, рассказывали о них всякие байки. Хотя заканчивали всегда серьезно, тем, что дело они распутали и были представлены то ли к благодарности, то ли к правительственной награде.

Поэтому перспектива услышать все из первых уст была весьма заманчива и стоила бессонной недели.

– Вы что-нибудь слышал про Орден смерти? – не стал «тянуть резину» рассказчик. Увидев округленные глаза и раскрытые от удивления рты, подытожил: – Не слышали!

– Не мудри, – буркнул, спрятав улыбку, Борисыч.

– А ты сиди здесь в тени урюка, под шум арыка. Слушать слушай, а врать не мешай. Итак, история первая. – Пилигрим с чувством «опрокинул» рюмочку коньяку, аппетитно закусил маслинкой и, откинувшись на спинку кресла, уверенно произнес, будто продиктовал секретарше: – История первая. Орден смерти и черный валет.

Пилигрим удобно устроился в кресле, протянул ноги к пламени костра и как-то так оборудовал свое место, что под рукой у него оказался и столик с бутылками, и поднос с закуской.

– Дружище, а может, ну его, этот Орден смерти? – вопросил из полумрака генерал. – Тема какая-то не ночная. Да и вообще, эта история больше криминальная, чем поучительная.

– Надо, надо, – наперебой и почему-то шепотом затараторили Маша с Лешой. – Рассказывайте, пожалуйста.

– Ну, если хотите, – неожиданно первым сдался Борисыч, – то начни… с урока истории. Ты ж у нас вроде как академик по этой части.

– Академик я по другой части, – парировал Пилигрим и начал совершенно с другого конца: – Не знаю, молодые люди, слышали вы когда-нибудь, что в преступном сообществе, а точнее среди карточных игроков и шулеров, есть такая традиция, если это можно так назвать: за невозвращенный проигрыш зачастую убивали. Хотя карточный долг и долг чести, но не в той среде. А вот убитому должнику вкладывали в рот игральную карту. Многим этот воровской обычай известен из дела «Червонного туза», по которому написана книга и снят фильм. Ну да я не о том. Тем более, эта вещь художественная и больше чем наполовину вымысел. На самом же деле и у нас, и в просвещенных Европах в зубах убитых картежников зачастую находили карту – «червонного валета». К чему я? Да к тому, что с этой самой карты и началось наше знакомство с Орденом смерти. Вернее с трупа, в зубах у которого обнаружили данную карту следователи небольшого поселка Дубровицы. Есть на юге Подмосковья такое очень красивое и интересное место – поселок Дубровицы. На окраине Подольска всего в двадцати километрах от Московской кольцевой автодороги.

Рассказ потек плавно и свободно. Пилигрим как рассказчик действительно ни в чем не уступал Шахрезаде. Все словно наяву увидели то, о чем он говорил.

Звонок в кабинете генерала раздался ближе к полудню. Звонил старый приятель из уголовного розыска. Вернее, уже из Министерства Внутренних Дел, но когда-то начинал он в Угро Москвы и с тех пор покровительствовал самым запутанным делам в России по этой части.