Андрей Синельников - Крах империи евреев

Таков был первый акт. Теперь местные жители, бывшие свидетелями или участниками бесчинств бандитов, стали «опасаться возмездия со стороны евреев», и уже в 1321 году рождается новая легенда, которая должна была задним числом оправдать бандитов и их преступления. Летом в Аквитании возник слух о существовании среди прокаженных и евреев заговора, организаторами которого были евреи, а исполнителями – прокаженные. Заговорщики хотели погубить всех христиан, отравив родники и колодцы. В ужасных подробностях заговора не было недостатка: яд, составленный из человеческой крови и трех тайных трав, разумеется, с добавлением просфоры. Уже появились рассказы о пойманных прокаженных с такими смесями, которые им давали богатые евреи, пообещавшие большие деньги в случае успеха операции. По другой версии ядовитый порошок состоял из смеси жабьих лап, змеиных голов и женских волос, смоченной ужасной черной жидкостью. Эта смесь не горела даже в сильном огне и уже поползли слухи о поимке прокаженных с такой смесью. Те же слухи обвиняли в заговоре не только евреев, но и мусульман, и даже самого дьявола. Трудно поверить, что королевская власть и «местные жители, бывшие свидетелями или участниками бесчинств бандитов, стали «опасаться возмездия со стороны евреев», которые сами были загнаны, по словам того же автора, в тюремные камеры и за стены «гетто».

Нет, они начали оправдываться при появлении карательных экспедиций, волну которых остановила только чума. А может быть и наоборот, волна карательных экспедиций породила чуму, а та породила новую волну, уже карантинных экспедиций. Но все равно это был второй фактор, кардинально изменивший экономическую и социальную структуру общество.

Перечтем описание чумы у Боккаччо:

«… [в городах] заболевали они ежедневно тысячами, а так как никто за ними не ухаживал и никто им не помогал, то почти все они умирали… соседи… выносили мертвые тела из домов и клали у порога, где их, выставленных во множестве, мог видеть, особливо утром, любой прохожий. И никто, бывало, не почтит усопших ни слезами, ни свечой, ни проводами – какое там: умерший человек вызывал тогда столько же участия, сколько издохшая коза.

… в раскиданных там и сям усадьбах и в селах крестьяне с семьями, все эти бедняки, голяки, оставленные без лечения и ухода, днем и ночью умирали на дорогах, в поле и дома – умирали так, как умирают не люди, а животные. Вследствие этого у сельчан, как и у горожан, наблюдалось ослабление нравов; они запустили свое хозяйство, запустили все свои дела и, каждый день ожидая смерти, не только не заботились о приумножении доходов, которые они могли получить и от скота и от земли, о пожинании плодов своего собственного труда, но, напротив того, старались все имеющееся у них тем или иным способом уничтожить.

Волы, ослы, овцы, козы, свиньи, куры, даже верные друзья человека – собаки, изгнанные из своих помещений, безвозбранно бродили по заброшенным нивам, на которых хлеб был не только не убран, но даже не сжат… Если оставить окрестности и возвратиться к городу… то ли небеса были к нам так немилостивы, то ли до некоторой степени повинно в том бессердечие человеческое, как бы то ни было – с марта по июль… умерло сто с лишним тысяч человек, а между тем до этого мора никто, уж верно, и предполагать не мог, что город насчитывает столько жителей». (перевод Н. Любимова).

Такова была черная чума, катастрофа, за три года, с 1347 по 1350, унесшая жизни трети, или даже больше, населения Европы. Многие авторы утверждали, что именно тогда прозвучал похоронный звон по средневековой цивилизации, или даже, что это был «самый резкий разрыв исторической преемственности, который знало человечество». По этому поводу возможны различные точки зрения в зависимости от того, с какой позиции рассматриваются эти вопросы, а также от общего понимания исторического развития. В рамках интересующей нас проблемы, являющейся, прежде всего, проблемой коллективного помрачения сознания и его социальных последствий, воздействие великой паники 1347–1350 годов оказалось решающим.

Необходимо принять во внимание, что эпидемия обрушилась на элиту и священнослужителей в той же мере, что и на простых людей. Результатом этого стало резкое снижение интеллектуального уровня и всеобщий упадок нравов.

Подобным же образом из-за сильной нехватки преподавателей «народный» английский язык пришел на смену французскому в английских школах. Таково происхождение современного английского языка.

Эпидемия выбила рассудок людей из привычной колеи, возбудила апокалипсические настроения и привела к распространению навязчивых мыслей о дьяволе. Наконец, вплоть до конца столетия происходили многочисленные новые вспышки этого ужасного бедствия…

Нет ничего удивительного, что в этих условиях была доведена до логического конца та тенденция, о которой мы говорили на предыдущих страницах, и черная смерть наложила неизгладимый отпечаток на участь европейских евреев, чей образ в глазах населения будет отныне окружен ореолом серы и пепла. Эпидемия чумы имела двойные последствия: ее непосредственным результатом была гибель большого числа евреев по всей Европе, а отдаленные эффекты проявились в окончательном созревании новой экономической политики.

Нисколько не сомневаясь в знаниях своих читателей, мы как добросовестные следователи, все-таки позволим привести цитату из энциклопедии на рассматриваемую нами тему.

«ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ», эпидемия чумы, поразившая Европу во второй половине четырнадцатого века.

Эпидемия пришла из Китая и Центральной Азии. Бубонная чума вспыхнула в стане кипчаков (половцев), когда те осадили генуэзцев в одном из их торговых поселений в Крыму. После того как в войске кипчаков разразилась эпидемия, осаждавшие забросили в крепость с помощью специального метательного орудия тела умерших, чтобы таким образом заставить осажденных сдаться. Эпидемия быстро охватила поселение. Те, кому удалось спастись, бежали на кораблях и принесли чуму в средиземноморские города.

Первыми пострадали от страшной болезни Сицилия и Северная Африка (1347). Вскоре эпидемия охватила Италию и Испанию, а затем распространилась в Англии и Франции (1348). К 1349-50 она добралась до скандинавских и балтийских стран, Австрии, Венгрии, Швейцарии, Германии, Нидерландов. Вспышки эпидемии повторялись в Европе в 1361-63, 1369-71, 1374-75, 1390, 1400.

Уровень смертности от разразившейся чумы был различен в разных областях. Миланское герцогство, Фландрия, Швейцария пострадали не очень сильно в отличие от наполовину вымерших Тосканы, Арагона, Каталонии, Лангедока. В городах, где люди жили более скученно, риск заражения был выше. Особенно пострадали монастыри: общинная жизнь монахов создавала идеальные условия для распространения болезни. Даже верхушка общества, которой, казалось, было легче оградить себя от инфекции, пострадала от эпидемии.