Станислав Чернявский - Крымская империя. От ханства к Новороссии

Иван III был сильным правителем и умел находить правильные решения во внешней политике. Он принял ханского посла ласково и попытался договориться о союзе. При этом – совершенно цинично использовал Менгли-Гирея в своих интересах.

Так возникли две коалиции, которые определяли расстановку сил в Восточной Европе на протяжении почти четырех десятилетий. Литва и Большая Орда выступили на одной стороне, а Русь и Крым – на другой. Более мелкие игроки – Большая Ногайская Орда и Казань – примыкали то к одному, то к другому союзнику. Ливонский орден в Прибалтике симпатизировал Литве, но был уже слаб и далеко не всегда мог вести войну, а потому не являлся ценным союзником. Наконец, на территории Швеции боролись разные группировки – сторонники подчинения этой страны власти датского короля и сепаратисты; эта страна пока не представляла опасности для Москвы. Одной из сильных фигур на шахматной доске восточноевропейской политики стал Крым.

Новая резня в причерноморском ханстве опять завершилась в пользу Менгли. Его соперник Нур-Даулат после короткой борьбы бежал в землю черкесов, то есть на Кубань, в Адыгею (1469). Эти владения входили в Золотую Орду, но в годы анархии обрели самостоятельность и тяготели к Крыму.

Раздробленные на множество родов и племен черкесы были слабым союзником. Тем более что крымцы, генуэзцы и евреи отлавливали их и продавали в рабство в Египет, где из черкесов формировали корпус мамлюков – военных рабов.

Живя у адыгейцев, Нур-Даулат обратился за помощью к более сильному игроку – падишаху османов Мехмеду Фатиху (Завоевателю). Просьба была составлена грамотно: свергнутый хан молил о помощи против генуэзцев – христиан и врагов османов.

Мехмед был занят войнами на Балканах и на Архипелаге, но держал в поле зрения Причерноморье. Однако он не успел помочь Нур-Даулату, потому что Менгли и его генуэзские союзники оказались проворнее. Они организовали поход на Кубань, разбили черкесов и взяли Нур-Даулата в плен. Арестованы были и его братья, включая самого энергичного из них – Хайдара. Их всех держали в хорошо укрепленной генуэзской крепости Солдайя (Судак). Что касается черкесов, то значительное их число с помощью еврейских посредников удалось перепродать на рынки Александрии и Каира.

Вдруг летом 1469 года у берегов Крыма появилась османская эскадра, состоявшая из тяжелых галер. Она обстреляла укрепления Кафы и сожгла несколько деревень. Менгли-Гирей выразил недовольство этим фактом и направил Мехмеду Фатиху раздраженное письмо, в котором говорил: «Ущерб, нанесенный Кефе (т. е. Кафе), – это ущерб, нанесенный мне». Османам было рекомендовано как можно скорей убраться восвояси. Казалось, османский падишах проглотил обиду.

Несколько лет Менгли-Гирей властвовал в мире и покое. Он продолжал сношения с русскими. Примерно в 1473 году в Москву прибыл крымский посол Хаджи-Баба, с которым вел переговоры Иван III. Стороны договорились выступать против Литвы и Орды, а Иван признал Менгли-Гирея царем, то есть императором. Таких царей, по представлениям русских, было четыре: крымский, ордынский, казанский и сибирский. Повелители больших ногаев считались не царями, но князьями.

Казалось, власть Менгли окрепла, однако на самом деле его положение было шатко и вскоре переменилось к худшему.

В том же 1473 году умер вождь племени ширин Мамак-бей. Кроме того, он был тудуном в Кафе (вероятно, сборщиком налогов или управляющим татарскими делами в этом городе). Менгли-Гирей дал освободившуюся должность тудуна сыну Мамака – Эминеку. Кандидатуру согласовали с генуэзцами. Однако в племени ширин были и другие претенденты на выгодную должность. Возникли споры о старшинстве; в итоге ширины раскололись. Самым ловким оказался Шейдак или Сартак – выходец из этого племени; кажется, это брат Эминека. Он заручился поддержкой генуэзцев, чтобы получить если не старшинство в племени (это было вне компетенции торгашей из Республики Сан-Джорджо), то хотя бы должность тудуна . Неизвестно, какие аргументы шли в ход, но Менгли отобрал тудунство у Эминека и передал Сартаку. Самоуправство настолько возмутило татар, что они устроили переворот. Менгли был низложен, а ханом сделался его брат Хайдар (1475). Другие формы этого имени – Айдар или Айдер.

Менгли бежал и укрылся у своих греческих друзей в Мангупе. Эминек был изгнан и спрятался в столице османов Кустантине, причем сохранил верность Менгли несмотря на инцидент с передачей тудунства.

В Стамбуле Эминек встретился с падишахом и принялся уговаривать его напасть на Крым – богатую страну, где как раз бушует смута.

Такую версию изложил польский автор С. Богуш-Сестренцевич в своей «Истории Тавриды». Это сочинение, написанное в эпоху Просвещения, содержит много путаницы и сильно устарело, но его стали некритически использовать некоторые современные авторы; подробный разбор ошибок Сестренцевича можно найти у В. Д. Смирнова. Но в данном случае зерно истины у польского автора всё же есть. Мнение Эминека действительно сыграло свою роль в дальнейших событиях: оно их ускорило.

Другой вопрос, что османы и без него готовили поход в Крым, причем не против татар, а против генуэзцев.

Военные эскадры Генуи курсировали на Архипелаге и прорывались в Черное море, а падишах Мехмед Фатих и его правительство стремились установить полный контроль над регионом Балкан и Малой Азии. Дело было не только в имперских амбициях, но и в стремлении господствовать на торговых путях и увеличить доходы казны.

В 1475 году падишах снарядил большой флот из тяжелых галер и отправил его на завоевание генуэзской колониальной империи в Крыму. Экспедицию возглавил великий везир Гедюк («Строитель крепостей») Ахмед-паша, ренегат из православных – то ли серб, то ли грек, то ли албанец. Должность великого везира была заимствована османами у персов, она соответствует современному премьер-министру. В то же время Эминек вернулся в Крым и взбунтовал ширинов .

Гедюк Ахмед-паша явился под стены Кафы и осадил город. С суши к его стенам подступили отряды ширинов , которые возглавлял Эминек.

Османы полностью разгромили генуэзцев в ходе одной кампании. Гедюк Ахмед-паша показал себя талантливым военачальником. «Сей искусный Вождь, – пишет Н. М. Карамзин, – пристав к берегам Тавриды, в шесть дней овладел Кафою, где в первый раз кровь Русская пролилася от меча Оттоманов: там находилось множество наших купцев; некоторые из них лишились жизни, другие имения и вольности». Причины побед легко объяснимы. В то время падишах располагал превосходной пехотой янычар, набранной из христианских мальчиков, принявших ислам и прошедших суровую выучку в османских казармах. Кроме янычар, имелись талантливые военные инженеры и передовая по тем временам артиллерия. Наконец, армия обладала высокопрофессиональным командным составом: офицеры назначались за заслуги, а не по блату.