Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии. 1917–1921 гг.

2 апреля на общем собрании служащих Всеросколлегии произошел крайне неприятный инцидент: фракция большевиков-коммунистов демонстративно покинула общее собрание служащих при штабе Всероссийской коллегии, заявив, что может остаться, только если их предложение определить права и обязанности будет рассмотрено первым. Выступивший от лица фракции начальника учетного отдела Всеросколлегии А.И. Пундани обвинил собрание в нежелании работать 24 часа, считая, что сотрудники Всероссийской коллегии как красноармейцы «должны работать весь день и исполнять обязанности беспрекословно», а не ставить в условиях революции вопроса о 8-часовом рабочем дне»; заявил рядовым служащим коллегии о своем непризнании «ваших собраний и коллектива», на которых «вы должны делать то, что вам говорят избранники коллегии»; и, в заключение, призвал коммунистов идти на общее собрание коммунистов. Сразу на «предложение» А.И. Пундани приняли 7–8 человек, позже к ним присоединились еще 15–20 [165].

На том же собрании была принята «Конструкция Центрального коллектива служащих при Всероссийской коллегии». Последний состоял из Президиума (председатель, секретарь и 2 их товарища) и 7 секций (хозяйственной, квартирной, партийной, финансовой, законодательной, контрольной, санитарной); высшим органом служащих признавалось Общее собрание служащих [166]. Центральный коллектив служащих, по свидетельству Орловского, стал «высшей организацией по защите интересов служащих» при Всероссийской коллегии, руководивший низшими коллективами в отделах коллегии; без санкции Центрального коллектива даже руководящие сотрудники коллегии не могли и не имели «права рассчитать того или другого работника, будь даже последний и преступник» [167]– вот до чего дошел принцип назначения на должности исключительно своих, пролетарских, кадров.

Выводы исследования И.М. Волкова о деятельности Всеросколлегии также нуждаются в определенном уточнении. Исследователь выделяет в деятельности Всеросколлегии несколько направлений. Во-первых, отправка агитаторов и организаторов для помощи в создании новых местных военных органов, провозглашенных декретом о создании Красной Армии – военных отделов местных совдепов. Правда, заявление И.М. Волкова о том, что при поддержке Всероссийской коллегии такие отделы в феврале-марте 1918 года были созданы «почти повсеместно» [168]не выдерживает никакой критики. Даже в марте 1919 года были серьезные проблемы с местными органами военного управления [169]. Во-вторых, организационно-агитационный отдел Всеросколлегии направил к началу апреля 1918 года 440 организаторов и агитаторов на места для создания Красной Армии [170]. Пожалуй, это был весьма скромный успех, принимая во внимание «новый курс» руководства РСФСР на создание массовой регулярной Красной Армии, принятый в марте. Деятельность отдела формирования и обучения Всеросколлегии, по сути, сводилась к издательской: отдел обеспечивал армию пособиями по военном делу. Единственную пользу приносили, по всей видимости, отправленные на места работники коллегии, помогавшие через военные отделы и военные комиссариаты организовывать военное обучение, осуществляя контроль над ходом военных занятий» [171].

После ликвидации Всероссийского бюро военных организаций организационно-агитационный отдел Всеросколлегии «стал фактически военным отделом ЦК РСДРП(б)» (И.М. Волков) [172]; еще в феврале 1918 года коллегия организовала запись военных специалистов для службы в Красной Армии по рекомендации общественных организаций [173].

В конце апреля 1918 года организационно-агитационный отдел Всероссийской коллегии был соединен с Всероссийским бюро военных комиссаров [174]. К маю скромные успехи Всеросколлегии стали нетерпимы, что и привело к ее объединению с рядом других органов центрального военного аппарата во Всероссийский главный штаб (Всероглавштаб, ВГШ). Причины изложены в работах И.М. Волкова: весь аппарат Всеросколлегии «был приспособлен, прежде всего, к агитации за создание Красной Армии и вербовке добровольцев»; весной 1918 года «центр тяжести в строительстве Вооруженных сил перемещался в область учета военнообязанных, мобилизации трудящихся в ряды Красной Армии, организации обучения красноармейцев» [175]. Однако исследователь не учитывает, что приказ Наркомвоена о включении Всеросколлегии в состав Всероглавштаба был выполнен своеобразно. Вопрос о «слиянии Всероссийской коллегии с Главным управлением Генерального штаба (ГУГШ)» затронули в майских разговорах по прямому проводу большевик Варягин и один из членов коллегии Наркомвоена: штаты утверждены, фактическое слияние зависит от окончательного выяснения персонального вхождения от коллегии в ГУГШ, которое в свою очередь задерживается тем, что, с одной стороны, активные работники уклоняются (например, Каганович, Пундани, уезжает тов. Трифонов), с другой − трудно назначить на ответственные места – знакомых с технической постановкой. Из числа оставшихся работников предполагается, что слияние дня через два будет фактом свершившимся» [176]. Таким образом, создание Всероглавштаба не вызвало энтузиазма ни у военных специалистов, ни у партийных работников.

По сути, Всеросколлегия работала автономно от руководства ВГШ, активно вмешиваясь в августе 1918 года в деятельность центральных военных органов [177], и прекратила свое существование только в октябре 1918 года. Правда, уже к июню 1918 года сменилось почти все ее руководство [178].

Весьма показательна ошибка памяти генерала Ф.П. Никонова. В его статье «Главнейшие моменты организации Красной Армии» помещены подробные структурные схемы центрального и местного аппарата военного управления Советской республики. В схеме «Военные ведомства в 1918 году» Всероссийская коллегия по организации и управлению Красной Армии помещена наряду с Всероссийским главным штабом. Несомненно, это не простая описка: фактическая независимость Всеросколлегии подтверждается заявлением тогдашнего консультанта Оперативного отдела Наркомвоена Генштаба штабс-капитана Г.И. Теодори: только 16 июня состоялось заседание под председательством Л.Д. Троцкого, «положившее конец Всероссийское коллегии по вооружению Красной Армии и начало правильной организации снабжения и его производства. С этого момента, – заявил Теодори, – мы вступили на нормальный путь снабжения Красной Армии и учета этого снабжения и запасов» [179].

И в составе Всероглавштаба Всеросколлегия продолжала развивать бурную деятельность. Что не удивительно. Главное управление Генштаба, которое наряду с Главным штабом составило основу Всероссийского главного штаба, по позднейшему (1931 г.) свидетельству тогдашнего начальника штаба Петроградского ВО Филиппа Балабина, уже к началу 1918 года «никакой серьезной работы не вело. Все сводилось, насколько мне известно, к выдаче продуктов, жалования и массовому увольнению офицеров «по болезни» в отставку. Я лично, состоя в резерве, никаких обязанностей не нес и изредка заходил на службу, чтобы узнать новости и получить продукты. Так продолжалось до 25 февраля, когда последовал декрет об увольнении всех офицеров в отставку. Еще в течение 2–3 дней мы приходили, чтобы получить свидетельство об отставке, паспорта и остатки жалованья, после чего я с Главным управлением Генштаба потерял всякую связь. Знаю, что вскоре после этого [начальник ГУГШ генерал В.В.] Марушевский уехал в Финляндию» [180].