Дмитрий Яворницкий - История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1

Вся окружность острова Томаковки равняется шести верстам, а вся площадь ее – тремстам пятидесяти десятинам; поверхность острова, кроме описанных окраин, лишена всякой растительности, как древесной, так и травяной, что происходит от вкоренившегося обычая крестьян села Чернышовки вывозить для пастьбы на остров Томаковку свой скот: лошадей, коров, свиней – и оставлять их здесь без всякого призора на все лето, предоставляя им самим бродить до самой осени по острову и истреблять всякую на нем растительность до основания. Оттого здесь зачастую можно встретить такую тощую свинью, которая представляет собой нечто подобное двум доскам, сложенным вместе; местные старики о такой свинье говорят, что она разучилась есть: «Бросьте ей кусок хлеба, она съест, но непременно сдохнет, потому что не привыкла есть; по временам она лишь чавкает, чтоб не забыть только, как едят».

Следы пребывания запорожских казаков на острове Томаковке сохранились и по настоящее время, в виде небольшого укрепления, расположенного у южной окраины его, в форме правильного редута. Редут этот состоит собственно из трех траншей: восточной, 49 сажен длины; западной, 29 сажен длины, и северной, 95 сажен длины, со входом в последней на 45-й сажени, считая по направлению от востока к западу; вместо южной траншеи служит берег самого острова; южные концы восточной и западной траншей, от действия весенних вод, обратились уже в глубокие обрывы; но верхние концы этих траншей сохранились вполне: по ним растут столетние дикие груши; такие же груши растут и по северной траншее, вдоль всего ее протяжения. Наибольшая высота каждой из траншей – три с половиной сажени. Центр всего укрепления взволнован небольшими холмиками и изрыт ямами; последние – дело рук кладоискателей, которые говорят о каком-то огромном кладе, зарытом будто бы на острове Томаковке. Кроме того, в северо-восточном углу укрепления есть пять небольших могилок, в которых погребена семья крестьянина Федора Степановича Заброды, жившего на острове Томаковке, в качестве лесного сторожа казенных плавен, более 25 лет.

Близ укрепления находятся различного рода запорожские пережитки – рыболовные крючки, железные гвозди, разная металлическая и черепковая посуда, мелкие серебряные монеты, чугунные и оловянные пули и т. п. От запорожского укрепления надо отличать незначительный земляной квадрат, в юго-западной окраине острова, сделанный для питомника молодых деревьев и для стогов сена названным крестьянином Забродою. Кроме укрепления, от запорожских казаков на острове Томаковке сохранилось еще кладбище, находящееся близ восточной окраины острова, за большим курганом, стоящим почти в центре острова. Еще не так давно, в 1872 году, один из любителей старины, протоиерей местечка Никополя Иоанн Карелин, видел на острове Томаковке кладбище с надгробными песчаниковыми крестами, на которых сделаны были надписи, указывавшие на сокрытых под ними запорожцев [227] Записки Одесского общества истории и древностей, VIII. . В настоящее время ни один из этих крестов не уцелел: все они разобраны крестьянами для фундаментов под дома и амбары. Наконец, в южной оконечности острова Томаковки, почти против самой середины ее, указывают еще на лёх, то есть погреб, выкопанный будто бы также запорожскими казаками. По словам старожилов, лёх имел более трех сажен длины, начинался от ветки Речища и шел далеко вверх. В настоящее время он находится в середине обвала, занимающего целую квадратную десятину земли у южной оконечности острова и образовавшегося от действия весенних вод, которые, просасываясь в глубину земли, делали в ней рвы и обваливали ее. Пролезть в этот лёх нет никакой возможности за множеством змей, которые водятся здесь. Особенное множество бывает их тут весной: тогда одни из них висят над пещерой, другие выглядывают из боков, а третьи и ползают и извиваются по дну ее. Воспоминания местных жителей рассказывают: «Тут этой погани и не пройдешь: с гадюкой и ешь, с гадюкой и пьешь, с гадюкой и спишь. Вот это ляжет пастушок, или кто там другой, на острове спать, а она, подлая, уже и подобралась под него: свернется в клубок, подползет под человека и спит, – одной, проклятой, видишь ли, холодно лежать; в прежние времена они кишмя кишели на острове; как настанет, бывало, пора косить, то прежде всего косари берутся за колья, чтобы выбить гадюк, а потом уже косят траву» [228] Яворницкий. Запорожье в остатках старины, I. .

Микитинская Сечь находилась на Микитинском Роге, или мысе, у правого берега Днепра, на полтораста сажен ниже острова Стукалова, или Орлова, против теперешнего местечка Никополя Екатеринославского уезда. Свое название – Микитинская – Сечь, очевидно, получила от Микитина Рога, на котором она стояла, но почему самый рог получил прозвание Микитина, на то у нас нет никаких исторических данных; есть лишь более или менее правдоподобное объяснение. Уже знакомые нам «Записки Одесского общества истории и древностей» излагают его так: «Некто Микита, предприимчивый малоросс, пленяясь рассказами своих собратий, бывавших в походах против крымских татар, наслышавшись о привольях Днепра, изобилующего рыбой и разного рода зверями, от оленя до дикой лошади и пугливого зайца, плодившихся на обширных островах ее, а может быть, и сам участвовавший в походах против басурман, с которыми издревле Украина вела войны, – этот Микита поселился на мысе у Днепра, который и получил название его имени – Микитин Рог. Предместье Никополя и теперь носит название Микитина» [229] Записки Одесского общества истории и древностей, IX. .

Впервые название Микитина Рога мы встречаем у Эриха Ласоты: возвращаясь назад из Базавлуцкой Сечи, Эрих Ласота оставил Микитин Рог с левой стороны и, поднявшись немного выше Рога, ночевал у небольшого острова [230] Эрих Ласота. Путевые записки. Одесса, 1873. . Затем известие о Микитином Роге и Микитинской Сечи находим у малороссийского летописца Самовидца; под 1647 годом летописец рассказывает, как Богдан Хмельницкий достал «фортельно» королевский лист у своего кума Барабаша, прочитал его казакам, указал им путь на Запорожье, а сам 1 декабря бежал сперва на остров Бучки, отсюда на Микитин Рог, нашел здесь триста человек казаков, переколол вместе с ними польских жолнеров, а потом отправил послов к крымскому хану Ислам-Гирею просить у него помощи против поляков, на что хан дал ему полное свое согласие [231] Летопись событий Самовидца. Киев, 1878. . Существование Сечи на Микитином Роге подтверждает и польский хронист Дзевович: он говорит, что Микитинская Сечь основана неким казаком Федором Линчаем во время возобновления крепости Кодака [232] Украинская летопись Срезневского. Харьков, 1835. ; из Боплана же мы знаем, что крепость Кодак, после разрушения ее казаками, вторично возобновлена была польским правительством в 1638 году [233] Боплан. Описание Украины. СПб., 1832. ; следовательно, годом основания Микитинской Сечи будет 1638 год. В первой половине XVIII века о существовании Микитинской Сечи на Микитинском Роге говорит и князь Семен Мышецкий: «Микитино состоит на правой руке берега против Каменного Затона… При оной реке (Подпильной, теперь Орловой) имеется урочище Микитино, где в древние годы бывали запорожские сечи. При оном урочище имеется ретраншемент, построенный от россиян в прежнее время в прежнюю турецкую войну, где, при оном урочище, оставлен был обоз, в команде гетманского сына Поповича» [234] Мышецкий. Указ. соч. . Свидетельство князя Семена Мышецкого принимает и летописец Ригельман, а за ним – известные историки Малороссии Бантыш-Каменский и Маркевич [235] Летописное повествование о Малой России. М., 1847, I; История Малой России. М., 1842, II, прим. 10; История Малороссии. М., 1842, II. .