Андрей Кондрико - Система казачьего самоуправления в рамках российской государственности на примере Запорожской Сечи в середине XVII – конце XVIII вв.

Развивая начальные идеи В. Б. Антоновича, И. М.Каманин [50] Каманин И. М . К вопросу о казачестве до Богдана Хмельницкого. – К., 1894. утверждал, что украинское казачество имеет отличительную черту в том, что оно представляет собой исконное южнорусское земледельческое население, которое сначала находилось под властью татар, а потом под властью Литвы, но, при этом, стремилось к обособлению. Польско-турецкое давление и отсутствие сильной центральной власти привели к тому, что казачество развивалось в многострадальной борьбе [51] Там же. С. 29. . Мнению И. М. Каманина противоречит уже упомянутый нами М. К. Любавский, который считал, что процесс возникновения казачества как малороссийского, так и великорусского идентичен и связан с движением на юг промышленников, ищущих заработка в степях [52] Любавский М. К. Начальная история малорусского казачества // Журнал Министерства народного просвещения. 1895. № 7. . С течением времени их стали называть бродниками, а потом и казаками. Таким образом, Любавский считал, что казацкое землевладение и казацкая автономия не были исконным фактом, а развивались с течением времени.

Среди исследователей вопроса о происхождении казачества есть мнение и об этнической самостоятельности казаков. Так, В. П. Трутом такой тезис признается оправданным [53] Трут В. П. К вопросу об этносоциальном облике казачества в начале века и проблемах его возрождения на современном этапе // Проблемы истории казачества: Сб. научных трудов. – Волгоград, 1995. , а П. Н. Лукичев и А. П. Скорик находят его очевидным [54] Лукичев П. Н., Скорик А. П. Казачество: историко-психологический портрет // Возрождение казачества: история и современность. Сб. научных статей к V Всероссийской (Международной) научной конференции. – Новочеркасск, 1995. . Однако следует заметить, что исследования названных авторов в меньшей степени затрагивают запорожских казаков.

Некоторые авторы, например Л. М. Галутво [55] Галутво Л. М. Ф. А. Щербина о судьбах казачества // Проблемы истории казачества: Сб. научных трудов. – Волгоград, 1995. , рассматривают казачество во всей своей полноте, как единое население с самостоятельным хозяйственно-бытовым укладом, традициями и культурой.

После рассмотрения приведенных нами мнений о происхождении казачества различных исследователей, очевидным становится тот факт, что в формировании казачества могли участвовать разнообразные народы. Этот вывод самым красноречивым образом указывает на наибольшую вероятность полиэтничного происхождения казачества. Поэтому мы согласны с Б. Е. Фроловым, который, опираясь на большое количество фактов, подчеркивает полиэтничность происхождения казачества [56] Фролов Б. Е . У источников Черноморского войска (численность, национальный и социальный состав) // Проблемы истории казачества: Сб. научных трудов. – Волгоград, 1995. . Также мы согласны и с мнением Р. Г. Тикиджьяна, хотя он и рассматривал в большей степени историю донского казачества, о том, что, несмотря на полиэтничность формирования казачества, оно формировалось как субэтнос, то есть как часть русского народа, но со своей особой культурой и укладом жизни [57] Тикиджьян Р. Г . Казачество и неказачье население Дона: становление, этносоциальный состав и проблемы взаимоотношений // Возрождение казачества: история и современность. Сб. научных статей к V Всероссийской (Международной) научной конференции. – Новочеркасск, 1995. . Четкое решение вопроса о составе этносов, влившихся в казачество, не представляется возможным. Но для нашего исследования более важна возможность выявления преемственности в системе самоуправления. Поэтому для начала мы определим народы, которые обитали на территории Запорожья в обозримой истории. Подобные изыскания уже проводились историками. Так, например, Д. И. Эварницкий приводит следующий список этих народов в хронологическом порядке [58] Эварницкий Д. И . Число и порядок Запорожских Сечей с топографическими очерками Запорожья // Киевская Старина. – К., 1884. – Кн. 2. С. 1. : киммерийцы (XII в. до н. э.); ионяне греки (VIII в. до н. э.); скифы, каллипиды (VII в. до н. э.); геты, даки (I в. до н. э.); сарматские племена: роксоланы, аланы, северы (II в. н. э.); готы (конец II в. н. э.); гунны (IV в. н. э.); славянские племена венетов, антов (середина V в. н. э.); угры и болгары (конец V в. н. э.); авары, обры (VI в. н. э.); русские славяне, главным образом поляне (IX в. н. э.); казары или хазары (конец IX в. н. э.); печенеги и между ними торки, которых еще называли узами, берендеями, черными клобуками, кара-калпаками (X в.); половцы, известные еще как куманы или саркаты (XI в. н. э.); татары (XIII в. н. э.).

Из приведенного списка народов мы оставим только те, которые рассматривались исследователями истории казачества как возможные прародители казаков. Это славянские племена (включая беглецов и промышленников из славянских государств, а также хлыновских ушкуйников, пограничных русских воинов и княжеские дружины), хазары (скифы), косоги, черкасы (черкесы), черные клобуки, бродники, половцы, татары (включая русские отряды на татарской службе, передовые отряды бессемейных удальцов и киргиз-кайсаков). И, используя полученный список народов, выявим те народы, которые обладали системой управления схожей с системой самоуправления Запорожской Сечи.

Славянские племена, как уже отмечалось, обладали вечевой военной демократией, аналогом которой являлась хлыновская ушкуйническая республика. Основными чертами вечевой военной демократии являлись: вооруженность всего мужского населения; участие всех мужчин в общем собрании – вече; вече являлось высшим органом власти [59] Щербина Ф. А . История Кубанского Казачьего Войска. – Екатеринодар, 1910. – Т. 1. С. 420–421. .

Княжеские дружины и русские пограничные войска обладали только военной организацией. Но следует учитывать, что военная организация могла послужить основой для формирования системы самоуправления. Беглецы и промышленники из славянских государств могли самостоятельно организовать систему самоуправления или примкнуть к уже существующей организации, оказывая на нее влияние.

О казарах (скифах), косогах, бродниках, черных клобуках и их вероятных потомках черкасах, нам известно немного, особенно об их системах управления. Все они, включая казар (скифов), то есть тюркоязычных хазар, имели заметные контакты со славянскими княжествами, особенно черные клобуки, черкасы.

Особое место для нашего исследования занимает политический и социальный строй половцев . У них была типичная военно-демократическая политическая система. Но особенного внимания заслуживает факт многих лингвистических совпадений в терминах, связанных с социально-политической структурной организацией. Так половцы разделялись на несколько родов (колен). Эти роды объединялись в крупные племенные союзы. Центрами племенных союзов были города-зимовья примитивного типа. Каждый род (орда) состоял из меньших групп – куреней. Каждый курень обладал своими собственными земельными владениями, зимниками, летниками и кочевыми маршрутами. Сами курени состояли из нескольких крупных родственных семей – кошей. Главы кошей назывались кошевыми. На съезде кошевых представителю наиболее сильного и влиятельного коша и куреня вручалась власть над остальными семьями. Главами орд были ханы. На съезде знати избирался глава союза половецких орд – кахан (каган) [60] Шарапова З. М . Социально-экономический и политический строй у половцев // Ученые записки МОПИ. Т. XXVIII, 1953. – Вып. 2. С. 109–138. . Здесь следует отметить и распространенность слова казак в тюркских языках. В современных тюркских языках кипчакской группы слово казак имеет ряд значений: в ногайском языке – «воин» [61] Бутков П. О имени казак // Вестник Европы. – СПб., 1822. № 21. С. 193. , «человек, ушедший из своей родины на заработки» [62] Милых К . Ногайские тексты // Языки Северного Кавказа и Дагестана. Ч. 2. – М. —Л., 1949. С. 249. ; в крымскотатарском языке – «свободный человек», «умелый всадник», «неженатый мужчина», «искатель приключений» [63] Будагов Л . Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. – СПб., 1871. – Т. II. С. 54. ; в кумыкском языке – «оруженосец при феодале», «дружинник» [64] Дмитриев Н. К . Строй тюркских языков. – М., 1962. С. 535. . Российский тюрколог Л. Будагов приводил для слова казак в различных тюркских языках такие значения, как «вольный человек», «бродяга», «разбойник», «проворный человек», «независимый человек», «искатель приключений», «ловкий наездник» [65] Будагов Л . Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. – СПб., 1871. – Т. II. С. 54. .