Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Последняя четверть XVI — начало XVII в. — важный этап в истории политических взаимоотношений России и Речи Посполитой. Правящие круги этих стран стремились тогда к разрешению межгосударственных противоречий не только на путях конфронтации, но и пытались достичь взаимоприемлемого соглашения, в частности нацеленного против общих противников — Османской империи и Швеции. Эта линия политического развития была прервана вмешательством польско-литовских феодалов во внутренние дела России в начале XVII в. [1] Флоря Б. Н . Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI — начале XVII в. М.: Наука, 1978. В результате неудачи в Ливонской войне и особенно событий начала XVII в. Русское государство потеряло не только свои позиции в Прибалтике, но и Смоленщину, Северщину, Черниговщину. Возвращение последних стало первоочередной задачей русской внешней политики. Вслед за ликвидацией последствий кризиса первых десятилетий XVII в. царь Михаил Федорович старался использовать ситуацию в Европе, сложившуюся в ходе Тридцатилетней войны, чтобы вернуть русские, часть украинских и белорусских земель в рамках антипольского союза со Швецией (Смоленская война 1632–1634 гг.). Однако из-за своекорыстной политики шведских правящих кругов, особенно после смерти Густава-Адольфа, данный союз остался неосуществленным [2] Арзыматов А. А . К вопросу о русско-шведских отношениях в 1618–1648 гг. — Скандинавский сб., 1956, № I, с. 72–100; Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М.: Наука, 1976. . Это был урок, который русская дипломатия оценила должным образом. Поляновский мирный договор 1634 г. привел лишь к отказу Владислава IV от прежних претензий на русский трон, в остальном довоенное положение оставалось почти неизменным.

Не забывали в Москве и о другой важной внешнеполитической задаче: благоприятном решении балтийского вопроса. В этой связи показательно, что в самом конце Тридцатилетней войны русские политики попытались воспользоваться ее возможной затяжкой, чтобы методами дипломатического давления добиться от шведского правительства фактического изменения условий Столбовского договора 1617 г. по одному из острых вопросов — о массовом переходе в Россию населения захваченных шведскими феодалами русских владений. Несмотря на важность самого дела, гораздо существеннее был факт стремления русских дипломатов внести коррективы в договор, что создавало прецедент на будущее, — именно так расценили данный эпизод в Стокгольме [3] Грамота посольству в Швецию во главе с Б. И. Пушкиным от 28 марта 1649 г. — Шведские дела, 1649 г., № 2, л. 198–199; Кан А. С. Стокгольмский договор 1649 г. — Скандинавский сб., 1956, № I, с. 101–117. Здесь и далее даты — по новому стилю. . Очевидно, уже в то время царский двор учитывал возможность таких изменений и готов был ради них идти при благоприятных обстоятельствах на риск ухудшения отношений со Швецией. В данном случае цель не была достигнута из-за скорого завершения Тридцати летней войны, и Стокгольмский договор 1649 г. стабилизировал русско-шведские отношения компромиссным путем.

После Поляновского мира 1634 г. Речь Посполитая ориентировалась на сохранение статус-кво во взаимоотношениях с восточным соседом. Изменения принесла активизация планов антитурецкой войны в последние годы правления Владислава IV. В качестве первого шага предусматривалась война с Крымским ханством, причем имелось в виду привлечь к общей акции Россию. Такой курс имел реальную основу, отвечал интересам обоих государств и мог стать базой для их сближения. Соответствующие переговоры велись в 40-х годах XVII в. Они дали некоторые практические результаты, а в августе 1647 г. был выработан проект оборонительного соглашения. Однако с началом в 1648 г. освободительной войны украинского народа все эти начинания потеряли значение, поскольку русское правительство отвергло попытки польской стороны побудить его к действиям одновременно против Крыма и Украины [4] Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948, с. 328–331, 363–367; Czapliński W . Władysław IV i jego czasy. Wyd. 2. Warszawa, 1976, s. 357–379. .

Следующий этап связан именно с названной войной и особенно с воссоединением Украины с Россией, которое в международном плане, принимая во внимание обострение внутреннего кризиса Речи Посполитой, означало начало превращения России в ведущую державу Восточной Европы [5] Этот тезис, имея в виду весь период русско-польской войны 1654–1667 гг., неоднократно подчеркивал 3. Вуйцик ( Wójcik Z. Rzeczpospolita wobec Turcji i Rosji 1674–1679: Studium z dziejów polskiej polityki zagranicznej. Wrocław etc., 1976, s. 5–8). . Новый восточноевропейский политический и военный кризис опять выдвинул на первое место противоречия между Русским государством и Речью Посполитой. Однако их разрешение было затруднено вмешательством Швеции, имевшим целью захват ею новых позиций на Балтике и в особенности изменение в пользу шведских феодалов всего положения в Восточной Европе. Поэтому дальнейшее развитие восточноевропейского конфликта оказалось теснейшим образом взаимосвязано с результатами предпринятой шведским правительством акции. Воспользовавшись дальнейшим ослаблением Речи Посполитой вследствие неудачно для нее протекавших боевых действий 1654–1655 гг. в Белоруссии и на Украине, шведские армии вторглись летом 1655 г. в Литву и Польшу. Началась Первая Северная война — один из крупнейших конфликтов общеевропейского значения в XVII в., в который постепенно в той или иной мере включились многие страны континента. Восточноевропейский кризис приобрел более широкий характер. В считанные месяцы, почти без сопротивления, шведские войска промаршировали от Балтики до Кракова и скорее путем переговоров, чем силой оружия, заняли большую часть Речи Посполитой. Но уже с конца 1655 г. в последней началось массовое сопротивление захватчикам, и вскоре завоевания шведских феодалов были существенно ограничены. Почти одновременно нарастали русско-шведские разногласия, в мае 1656 г. русские войска двинулись к Риге. В центре внешней политики России вновь оказался балтийский вопрос.

Все это стало базой для кардинального изменения расстановки политических сил на восточноевропейской арене: наметилось русско-польское сближение на антишведской основе, были предприняты, прежде всего русской и польской дипломатией, попытки организовать направленною против Швеции коалицию. Правящие круги России и Речи Посполитой искали пути к преодолению сохранявшихся между ними серьезных противоречий. Правда, стабилизация польско-русских отношений оказалась неустойчивой и сравнительно недолгой, но она сыграла положительную роль в 1656–1657 гг. и еще более в перспективе, так как отныне правительства обеих стран неизменно учитывали подобную возможность при продолжавшихся переговорах.