Людмила Иванова - Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Баня для карелов, по сравнению с избой, была «иномирным» пространством. Поэтому, придя после бани в избу, следовало обязательно ополоснуть руки и лицо водой из рукомойника, вода в котором считалась по-домашнему чистой. После мытья в бане часто ополаскивались в озере, а еще лучше, если водоем был проточный. Домашнюю одежду было запрещено заносить в саму баню, ее оставляли в предбаннике. Вероятно, все банные предметы, согласно народным представлениям, «загрязнялись», так как в бане не только жили покровительствующие предки и добрый хозяин бани, но к нему могли приходить помыться и попариться и нечистые духи, например, хозяин леса. Возможно, старые карелки еще в середине XX века чувствовали несовместимость христианских догм (их олицетворял крест на груди) и древнего поклонения культу предков (и более позднего, развившегося из первого, культа духов-хозяев бани), поэтому они снимали и оставляли в предбаннике нательный крест. Обычный банный веник без листьев карелы использовали для подметания полов в избе. Но прежде, чем занести в дом, его следовало прополоскать в озере. Об этом говорили, например, в Вокнаволоке [189] ФА 2520/23. .

И в то же время по подавляющему большинству свидетельств баню карелы считали самым чистым местом во всех отношениях, именно поэтому в ней нельзя было стирать, заниматься сексом. И эта чистота ощущалась даже не столько в физическом (баня топилась по-черному, и все в ней, кроме лавок, полка и пола, было покрыто копотью), сколько в моральном, духовно-нравственном плане. В бане, особенно зимой, могло собираться по полдеревни чужих людей обоих полов, и никто не замечал обнаженности ни своей, ни соседа. Это состояние напоминает библейский рай до того, как Ева сорвала запретный плод и дала его попробовать Адаму, после чего они впервые почувствовали стыд из-за собственной наготы. По свидетельствам финских исследователей, в районе Тампере и Хельсинки вместе мылись представители обоих полов даже в первой трети XX века [190] Virtanen L. Onni yksillä. Kansanperinnettä ennen ja nyt. Mikkeli, 1984. S. 53. .

Как отмечает А. К. Байбурин на русском материале, с помощью разного рода «инверсий обыденных норм» и различных табу роженица постепенно как бы отделяется от своего мира и приближается к «иному». Происходит нарастание признаков «чужести», вплоть до отхода к «смертному» состоянию. Окончательная изоляция роженицы от остальных людей чаще всего «манифестируется пространственным перемещением». Маргинальное положение бани на грани «своего» и «чужого» пространства «согласуется с маргинальным состоянием роженицы (между своим и чужим, между жизнью и смертью) и с посреднической ролью повитухи, осуществляющей связь между этими сферами» [191] Байбурин A.K. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993. С. 90–91. . Карельский материал подтверждает эту точку зрения. Роженица, уходя в баню, прощается с окружающим миром, как бы умирает и переходит в иной мир, под защиту духов предков.

Повитухой в карельской деревне была пожилая женщина, часто одинокая старушка, иногда в этой роли могла выступать и свекровь. Карелы называли повитуху n’äbaboabo (букв.: пуповая бабушка), а иногда и kylyboabo (букв.: банная бабушка). Но второе название чаще давалось старушкам, которые парили и лечили младенцев от различных детских болезней. Повитуха (по некоторым сведениям, и сама роженица), если успевала в холодное время года, топила баню заранее. Если нет, приводила туда женщину сразу после родов, которые могли произойти и в лесу, и в поле, и в хлеву, так как женщины скрывали срок беременности и работали до самого последнего момента. Считалось, что чем меньше людей знает о сроке родов, тем они легче пройдут и не будет никаких осложнений ни для роженицы, ни для ребенка.

В целом существовало множество запретов, связанных с беременностью. Некоторые из них касались поведения в бане. Например, беременной женщине нельзя бросать пар. Нельзя мыться на земле (полу), можно только на лавках, иначе роды будут тяжелыми. После бани запрещалось вытирать волосы, тогда ребенок родится румяный и здоровый [192] Paulaharju S. Syntymä, lapsuus ja kuulema. Vienan Karjalan tapoja ja uskomuksia. Jyväskylä, 1995. S. 29. .

Есть сведения, что дрова для родильной бани требовались особые, но более конкретных данных об этом получить не удалось.

В Приладожье говорили, что, «если бы мать знала, как сделать хорошую баню для ребеночка, она бы и прялку сожгла бы и истопила бы баню, если бы иначе нужных дров не добыла» [193] Lykyn avain. 999 vanhaa taikkaa ja uskomusta / Toim. J. Nirkko. Helsinki, 1991. S. 75. .

Лежала роженица на полу или на лавке, на соломе, накрытой тряпьем. Если хотели, чтобы родился мальчик, сверху постилали мужское белье или рубашку. Под постелью с краю лежали ножницы для стрижки овец. На ночь она с ребенком поднималась на полок, где было теплее. Роженица оставалась в бане не менее трех суток, а чаще – дольше. А так как человек после захода солнца не имел права находиться там, и ночь считалась временем для мытья не только самого духа-хозяина бани, но и других духов, в том числе и леса, – повитуха совершала обряд оберегания. Она обходила сначала место роженицы, затем всю баню вокруг, держа в руках железный предмет (например, топор или косу), огонь (горящие лучины) и нередко икону Девы Марии, Которая считалась помощницей рожениц. При этом n’äbaboabo читала заговор, замыкая тем самым и вербальный круг:

Затем повитуха ставила топор перед порогом лезвием вверх [195] Никольская P. Ф., Сурхаско Ю. Ю. Баня в семейном быту карел // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1992. С. 80. или острием в сторону двери. Иногда на все трое суток в бане оставалась и повитуха, так как есть сведения, что роженице, несмотря на все предпринятые усилия, угрожали различные опасности, в первую очередь со стороны злых духов [196] Тароева Р. Ф. Материальная культура карел. M.-JL, 1965. С. 115. . Именно поэтому ее нельзя было оставлять в бане одну на ночь.

Обряд оберегания совершала и сама роженица. Так, С. Паулахарью следующим образом описывает ритуал у северных карелов. Отправляясь в баню в сопровождении повитухи, женщина под мышкой правой руки несла не начатый свежеиспеченный каравай хлеба. Повитуха, стоя за порогом внутри бани, давала откусить хлеб роженице, которая стояла по другую сторону порога вне бани. В это время повитуха читала заговор, приветствуя пар: