Л. Дроздов - Ясновельможный пан Лев Сапега. Враг России № 1

Раньше перед историками и писателями стояла задача вернуть это славное имя из исторического небытия, доказать, что в истории Беларуси Сапега должен занимать самое почетное место. Теперь же необходимо, наконец, расставить точки над «i» в спорных вопросах. Если не разгадать все загадки, связанные с его именем, то хотя бы дать исчерпывающие комментарии с точки зрения национальной исторической науки. Правда, здесь есть свои сложности.

К превеликому сожалению, основной источник информации о жизни и деятельности Л. Сапеги недоступен широкому кругу исследователей: на белорусском языке Метрика ВКЛ до сих пор полностью не напечатана, а привлечь издания на латинском, шведском и других языках зачастую не позволяет языковой барьер. Ведь ни для кого не секрет, что обычный для времен Сапеги уровень образования, который предусматривал знание двух-трех иностранных языков в качестве минимума, в наше время для большинства остается недосягаемым.

Многое из того, что представляет особый интерес для историков и писателей, находится в хранилищах ряда европейских стран, и поработать с этими раритетами может позволить себе не каждый. Но такие счастливцы есть. Например, переводчик В. Свежинский в одном из хранилищ Швеции обнаружил фолиант в четыреста страниц рукописного текста, содержащий краткий обзор истории покойного Леона Сапеги, виленского воеводы, гетмана Великого княжества Литовского, написанный в 1652 году, а также другие материалы, переиздание которых дало бы возможность наполнить подробностями жизнеописание ясновельможного пана [62, с. 66—68]. Немало интересующих нас источников хранится в Национальной библиотеке Франции. Их перечень привел в своей работе Игорь Ляльков [34, с. 29]. Энциклопедией рода Сапег, по сути, является польскоязычное издание «Дом Сапежинский» (1995), которое также стоило бы перевести на белорусский язык.

Конечно же, нельзя сбрасывать со счетов и работы белорусских исследователей. Неоднократно к жизни и взглядам нашего великого соотечественника обращался журнал «Спадчына» [54, с. 3—9]. В 1999 году в Бресте проводились первые «Сапежинские чтения», доклады, представленные на этом мероприятии, были изданы отдельной книгой [32].

Среди последних публикаций о Сапеге стоит упомянуть сборник «Славутыя імены Бацькаўшчыны». Биографию Льва Сапеги, подготовленную для этого сборника А. П. Грицкевичем [14], можно признать совершенной с точки зрения отсутствия исторических ляпсусов, однако она слишком коротка. Определенный интерес представляет и другая работа этого автора, содержащаяся в 6-м томе Энциклопедии истории Беларуси [18, с. 222].

Безусловно, Лев Сапега стал настоящим героем белорусской литературы. Только этого мало. Искушенный читатель настоятельно требует современных интерпретаций давно минувших событий. Имя Сапеги должно стать мифом 2 2 Cлово «миф» согласно толковым словарям имеет несколько значений: 1) древнее народное сказание о легендарных героях, богах, явлениях природы; 2) недостоверный рассказ, выдумка (переносн.); 3) вымысел. В переводе с греческого миф – это не что иное, как слово. Поэтому, если следовать буквальному переводу, древнегреческие мифы можно назвать словом о богах или героях. Именно в этом значении слово «миф» использовано в нашем случае, поскольку абсолютное большинство фактов из жизни Л. Сапеги взято из опубликованных источников и исторической литературы. . Только в том случае, если каждый белорусский школьник будет знать как таблицу умножения основные факты из жизни этого и других крупных деятелей белорусского прошлого, если мы сумеем приучить наших граждан к местным мифам, которые будут работать на нужды белорусчины и с успехом смогут противостоять мифам иностранного происхождения, усилия построить независимое государство приведут к высокому результату.

Именно по этой причине и сделана попытка написать политическую биографию Льва Сапеги (так как библиотека белорусской политической биографии на сегодня, к сожалению, отчаянно мала). Общеизвестные факты жизни и деятельности ясновельможного представлены в ней в виде мифов.

Очень хочется надеяться, что, несмотря на все имеющиеся недочеты, значительное количество заимствований, возможные расхождения во взглядах по некоторым спорным вопросам, эта книга найдет своего читателя и хотя бы немного приподнимет завесу тайны над одной из крупнейших личностей белорусской истории.

Практически никаких подробностей о рождении Льва Сапеги не известно. Сомнение вызывает даже точная дата его появления на свет. Одни историки называют 2 апреля [71, с. 330], другие, коих значительно больше, – 4-е [18, с. 222; 38; 52, с. 7]. Правда, ни одна из точек зрения не подкрепляется аргументами. Автор, к слову, придерживается последней версии как наиболее распространенной. Неизвестно и точное наименование места его рождения. Например, М. Шкялёнок называет малой родиной Льва Сапеги усадебный двор Островок [75, с. 257]. Однако большинство исследователей сходятся на том, что это все же замок (усадьба) Островно [52, с. 7; 71, с. 330]. Справедливости ради стоит сказать, что на тот момент это событие было слишком незначительным и заурядным, ничего не предвещавшим, подобным десяткам тысяч других, и интереса у летописцев не пробудило. Посему автор в этой главе, опираясь в общих чертах на исторические факты, позволил себе в какой-то мере пофантазировать в отношении того, что исторической важности не имеет.

Итак, шел 1556 год. Стояла изнурительная жара. Воздух был тяжелый и раскаленный. Даже ночью в покоях замка Островно не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Богдана, по прозванию Конопля, из рода князей Друцких-Соколинских, осторожно ворочалась с боку на бок и тихонько вздыхала: ей никак не удавалось заснуть. Под утро посвежело: собрались тучи, вокруг загромыхало, повсюду небо озаряли всполохи молний. После короткого, но сильного дождя сон все же сморил ее. Однако спала она тревожно и прерывисто. Не шла у нее из головы вчерашняя встреча с мужем. Какой он все еще молодой, статный и пригожий! Ей двадцать пять, ему на десять лет больше. Она долго его ждала, и он оправдывал ее надежды, был удивительно ласковый и нежный с ней. Они провели вместе несколько часов, но эти часы пролетели как одно мгновение. Влюбленным всегда не хватает времени! Кажется, она готова быть с ним всегда и везде, скакать рядом в седле, заниматься государственными делами, лишь бы вместе. Жена видела: Иван Сапега очень старается ей угодить, – но сердцем чувствовала какую-то тревогу, и муж подтвердил ее опасения. На восточной границе государства было неспокойно. Ходили слухи, якобы вот-вот начнется война. Правитель московского княжества Иоанн IV, по прозвищу Грозный, собирает силы и не перестает строить козни. «И укроют ли тебя родительские стены, если вдруг московиты совершат нападение, ласковая моя?» – об этом были мысли Ивана Сапеги. Восточная граница Великого княжества слишком близко. А замок в Островно хоть и выглядит внушительно, но построен из дуба. Да и стены замковых укреплений, пусть высокие, обмазанные глиной, которая защищает не только от гниения, но и от огня, увы, не служат порукой неприступности.