Андрей Исэров - США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Новый виток борьбы за независимость Латинской Америки совпал с окончанием англо-американской войны 1812–1815 гг. Внимание североамериканцев обратилось теперь на юг, где как раз вновь разгорелась борьба за независимость испанских колоний. Интерес этот не был чисто идейным, ведь завершение наполеоновских войн означало потерю внешних рынков и кризис коммерции США: купцы потеряли главное преимущество – свой нейтральный статус, который обеспечивал выгодную «перевозочную» торговлю. Серьезный торговый дефицит сохранялся в США вплоть до 1820-х гг. [395] Cm.: Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Wash., D.C., 1975. Pt 2. P. 904–905, 907.

Торрес грамотно использовал интерес США к новым рынкам. В 1816 г. он выпустил небольшое, но полезное пособие для купцов, торгующих с Испанской Америкой [396] Torres M. An Exposition of the Commerce of Spanish America; with some observations upon its importance to the United States. Philadelphia, 1816. . Его главная цель – убедить их в великом будущем освобожденных колоний. Расположенной между Азией, Европой и Соединенными Штатами, обладающей превосходными гаванями на обеих побережьях, Южной Америке предназначено, по мнению автора, стать «средоточием (common centre) торговли всего мира». В рекламе книги правдивость сведений Торреса заверяли братья Паттерсоны – директор монетного двора США и проректор (Vice Provost) Пенсильванского Университета [397] Columbian Centinel. November 4, 11, 18, 1815. Торрес, очевидно, был знаком с Паттерсонами по званым вечерам у доктора Каспара Уистара (1761–1818), где собиралась верхушка филадельфийского общества – см.: Pessen Е. Riches, Class, and Power before the Civil War. Lexington (Ma.), 1973. P. 224. .

Рынок Испанской Америки автор оценивает в 100 миллионов долларов ежегодно, причем в обмен на промышленные и сельскохозяйственные товары купцы получают драгоценные металлы, столь важные для торговли с Китаем и обеспечения собственного торгового дефицита.

В общем, рост коммерческого оборота сулит Соединенным Штатам и Испанской Америке «обоюдную безопасность и процветание» [398] Op. cit. Р. 9, 33–36, 14. . Книжку завершают почти 90 страниц таблиц мер, весов, курсов валют, пошлин.

Заметим, что и в Филадельфии Торрес, стремясь быть голосом всей Испанской Америки, оставался колумбийцем. Он объявил, что именно Новая Гранада и Венесуэла, а не более известная иностранцам Мексика (Новая Испания) «всегда будут занимать первое место среди различных частей Испанской Америки». Именно там, вблизи выгодных торговых путей (Торрес вновь объявил Андский регион центром мира), в самых разнообразных климатических условиях производятся все известные в мире сельскохозяйственные товары, а заодно добываются драгоценные металлы [399] Op. cit. Р. 14–17. Как обычно, в своей аргументации Торрес ссылается на Гумбольдта, утверждавшего в первой главе первой книги своего труда, что в Каракасе многие отрасли сельского хозяйства развиты лучше, чем в Новой Испании. Автор, в частности, пишет о возможности выращивать в долине Боготы чай – примечательно, что чайные плантации действительно появились в Колумбии, но уже во второй половине XX века. .

На те же преимущества торговли Соединенных Штатов с Южной Америкой обращал внимание и Пасос, который, настаивая на ключевой роли драгоценных металлов в экономике, спорил с самим Адамом Смитом и повторял устаревшие меркантилистские положения [400] The Beauties of Modern History… also, a correct History of South America, by Don Vincente Pazos… 2 nd ed. Philadelphia, [ca. 1820]. P. 140–143, 167–173. .

Латиноамериканцы упорно пытались добиться от Соединенных Штатов если не помощи, то хотя бы признания независимости. Еще Франсиско де Миранда посещал США в 1783–1784 и 1805–1806 гг., встречался с Вашингтоном, Гамильтоном, Пейном и Джефферсоном, дружил с посланником в Лондоне Руфусом Кингом (1755–1827) и организовал в Нью-Йорке освободительную экспедицию против Испании (судно “Leander”, 1806 г.), которая, правда, завершилась неудачей. В оформлении корабельных документов и вербовке добровольцев ключевую роль сыграл старый товарищ Миранды полковник Уильям Стивенс Смит (1755–1816), зять Джона Адамса и инспектор Нью-Йоркского порта. За такое нарушение североамериканского нейтралитета Смит поплатился своим выгодным постом [401] Альперович M. С. Франсиско де Миранда и «отцы-основатели» США (1783–1806) // АЕ. 2001. М., 2003; Robertson W. S. Op. cit. Vol. I. P. 293–327; Brant I. James Madison. Vol. 4. Indianapolis (Ind.), 1953. Р. 323–339. Обильные материалы содержатся в: Archivo del General Miranda / Dirig. у revisada рог Vicente Davila. Caracas, 1929–1950. T. XVII–XVIII. .

Первая дипломатическая миссия была отправлена Симоном Боливаром в 1810 г. – в ней состояли его брат Хуан Висенте (1781–1811) и Телесфоро де Ореа (1766–1837). Позднее располагавшееся в Картахене мятежное правительство представлял Мануэль Паласио Фахардо. Революционные эмиссары Буэнос-Айреса, Венесуэлы, Новой Гранады, Мексики, Кубы стремились заручиться поддержкой североамериканской республики, старались закупить боеприпасы и вооружения для войны с Испанией и использовать Соединенные Штаты как плацдарм для организации освободительных экспедиций [402] Griffin Ch. C. The United States and the Disruption of the Spanish Empire, 1810–1822. N.Y., 1937. P. 50–55; Whitaker A. P. Op. cit. P. 67–71. .

После англо-американской войны первым латиноамериканским агентом в США стал будущий министр иностранных дел Великой Колумбии (а в конце жизни президент Венесуэлы) Педро Гуаль. Он прибыл в Филадельфию 20 августа 1815 г., откуда сразу направил письмо высокопоставленному стороннику «южных братьев» Уильяму Торнтону. Гуаль, видимо, поначалу остановился у уважаемого и обросшего связями Торреса. Одно время и Гуаль, и Висенте Пасос будут жить в Филадельфии у старого друга Торреса и Торнтона, знаменитого врача и устроителя званых вечеров Каспара Уистара, чей дом находился в нескольких минутах ходьбы от единственной в то время католической церкви св. Марии [403] Pedro Gual to Thornton, 8 мая 1816 г. 22 июля 1817 г. – LC. William Thornton Papers. Reel 3. Гуаль провел в доме Уистара всю вторую половину 1816 г., начиная с мая. . Через Торнтона и Торреса Гуаль познакомился с Джоэлем Пойнсетом, президентом Американского философского общества Пьером Дюпонсо (1760–1844) и другими известными и влиятельными людьми.

Зиму 1815–1816 гг. Гуаль провел в Вашингтоне, ставя задачу повернуть «общественное мнение в пользу Южной Америки» [404] Педро Гуаль – Уильяму Торнтону, 20 августа, 7 октября 1815 г. – Ibid. Reel 2. О североамериканском этапе жизни Гуаля см.: Bierck Н. A., Jr. Vida Publica de Pedro Gual. Caracas, 1947. P. 95–138. . К тому времени дипломат уже знал, что роялисты восстановили контроль над Боготой и Картахеной, так что представлять ему было некого. Действительно, именно тогда положение повстанцев против Испании повсюду, кроме Ла-Платы, стало предельно тяжелым: Боливар оказался в изгнании, а войска Морильо захватывали один форпост за другим. Новый (и только в конечном итоге решающий) революционный подъем начнется в Венесуэле и Новой Гренаде лишь с середины 1816 г.