Хью Томас - Золотой век Испанской империи

В 1517 году кардинал Сиснерос, регент Испании, получил письмо от Лас Касаса, в котором тот предлагал прислать в Индии инквизиторов {126} 126 Письмо от Лас Касаса опубликовано в Memorial de Remedios para las Indias in Obras Escogidas Переса де Туделы (Perez de Tudela), V, Madrid, 1958, 15. В нем говорится: «Таким образом, я прошу Ваше Преосвященство… чтобы Вы отправили на острова Вест-Индии Святую Инквизицию, про которую я думаю, что в ней здесь есть большая потребность, потому что их, как и те земли, где мы собираемся насадить веру, необходимо полностью обеспечить от попадания тех, кто сеет семена ереси. Ведь такие люди были уже найдены, двое из них уже сожжены как еретики, но остаются еще более четырнадцати; а индейцы являются столь простодушными, что могут поверить злокозненным словам дьявольских людей, которые приносят сюда свои пагубные учения и еретические беззаконих. Потому что, быть может, многие еретики бежали сюда из этих областей [т. е., из Испании], желая спасти себя…» . Сиснерос согласился. Папа выписал концессии. Сперва Алонсо Мансо, епископ Пуэрто-Рико, получил титул инкисидора-хенераль Индий. Этот епископ в 1490-х годах исполнял должность сакристан-майора [25] Sacristбn mayor – главный ризничий (исп.) . при дворе инфанта Хуана, и с тех самых пор пользовался неизменным покровительством архиепископа Диего Деса.

Затем буллой «Alias felicis recordationis» от 25 апреля 1521 года дозволялось отправиться в Новую Испанию двоим францисканцам: фраю Франсиско де лос Анхелес (на самом деле он был Киньонес), брату графа де Луна из Севильи, и фраю Жану Глапиону из Фландрии, императорскому духовнику. Однако им так и не удалось довести до конца это назначение, поскольку первый стал генералом своего ордена, а блестящий Глапион умер в Вальядолиде прежде, чем сумел организовать свое путешествие.

Так получилось, что в 1523 году в Мехико-Теночтитлан отправились три других францисканца: Иоханнес Деккус, Иоханн ван дер Ауверн (Хуан де Айора) и Педро де Ганте {127} 127 Bull of 9 May 1522, Exponi nobis fecisti. . Деккус некогда был вторым духовником императора, а также профессором богословия в Париже; он занял место фрая Жана Глапиона в Брюгге. Ван дер Ауверн претендовал на шотландское происхождение; говорили даже, что он – незаконнорожденный сын короля Шотландии Якова III.

Фрай Педро де Ганте родился около 1490 года в Айгеме – районе Гента возле аббатства Святого Петра. Он никогда не упоминал имен своих родителей, но возможно, что он был незаконным сыном императора Максимилиана. В 1546 году он писал императору Карлу: «Ваше Величество и я знаем, насколько мы близки и насколько одна кровь течет в наших жилах», и в 1552 году еще раз высказался в том же духе. После смерти фрая Педро в 1572 году провинциал францисканского ордена фрай Алонсо де Эскалона говорил испанскому королю Филиппу, что почивший состоял «в очень близком родстве с вашим наихристианнейшим отцом, благодаря чему мы имели возможность получать многочисленные и богатые дары» {128} 128 Artes de Mexico, no. 150, XIX, Mexico, 1972. . То, как составлено это письмо, позволяет предполагать, что фрай Педро приходился Карлу братом – а ведь мы знаем наверняка, что у Максимилиана были два незаконнорожденных сына, оба из которых в зрелом возрасте стали епископами {129} 129 Леопольд Австрийский, епископ Кордовы, и Хорхе Австрийский, епископ Льежа. Оба родились примерно в 1505 году. .

Педро де Ганте прошел обучение в Лувенском университете, после чего стал послушником во францисканском монастыре в Генте, где провел несколько лет. Он покинул его в 1522 году вместе с императором – своим предполагаемым братом или племянником, – и в мае следующего года погрузился на корабль, отправлявшийся в Новую Испанию. Вместе с двумя своими сотоварищами он прибыл туда 13 августа 1523 года, в день второй годовщины взятия Мехико-Теночтитлана. Возможно, на его решение отправиться в Новый Свет оказало влияние то, что это не получилось у Глапиона. Он провел три года в Тескоко, где основал школу Святого Франсиска позади часовни Сан-Хосе. Здесь он открыл мастерские для кузнецов, портных, плотников, сапожников, каменщиков, художников, чертежников и изготовителей подсвечников. Такое профессиональное обучение было для мешиков делом чрезвычайной важности.

Педро оставался в Новой Испании до конца жизни, и за это время обучил тысячи мексиканцев чтению, шитью и письму. Он целенаправленно содействовал слиянию испанского и индейского образа жизни. Так, если ему предстояло присутствовать на индейской церемонии, он сочинял для нее христианское песнопение. Он рисовал новые выкройки для индейской одежды в христианском духе: «Таким образом индейцы впервые научились выказывать послушание Церкви».

Был он Габсбургом или нет, но Педро обладаль прекрасной, по мнению его бесчисленных друзей, внешностью и представлял собой величественную фигуру, достойную своей предполагаемой родословной. Всю жизнь он оставался послушником и никогда не был посвящен в духовный сан, ввиду чего никогда не имел высокого звания. Тем не менее, это не мешало второму архиепископу Мехико, доминиканцу фраю Алонсо де Монтуфару, говорить: «Педро де Ганте – вот архиепископ Мехико, а не я».

Вскорости в Новый Свет были назначены несколько служителей инквизиции. В 1523 году в Индиях было совершено первое аутодафе : в Санто-Доминго был осужден Альфонсо де Эскаланте. Эскаланте был ни более ни менее как нотариусом в Сантьяго-де-Куба, где его дом служил местопребыванием местной литейной мастерской. Он также выступал свидетелем в предпринятом Диего Веласкесом в 1519 году расследовании действий Франсиско де Монтехо. Несмотря на все это, он был сожжен как практикующий иудей {130} 130 Wright, 155; Cadenas, 176. См. Fernandez Alvarez, Sombras, 113ff. , причем его казни предшествовали обычные жестокие пытки, как это было принято у инквизиции того времени.

В том же году папа Адриан VI предоставил францисканцам в Новом Свете особые привилегии. Отныне они могли каждые три года сами избирать своего настоятеля, которому предоставлялась вся полнота епископской власти, за исключением возможности рукополагать в сан. Следствием этого было то, что уже в начале 1524 года в Новую Испанию отплыли еще двенадцать францисканцев.

Эти люди добрались до Санто-Доминго в феврале, до Кубы в марте, и до Веракруса 13 мая того же года, после чего отправились босыми в Мехико-Теночтитлан. Это были не обычные францисканцы, но люди из церковной провинции Сан-Габриэль в Эстремадуре – реформированного отделения ордена, члены которого стремились отражать в своей жизни бедность евангелистов и христиан первых веков после Рождества Христова. Это были радикальные реформаторы, в основном из знатных семей, чьи принципы привели их к многочисленным столкновениям с обычными поселенцами. Эта милленаристская секта была основана в 1493 году Хуаном де Гуадалупе в новом монастыре в Гранаде, посвященном святому Франциску. Вскоре таких монастырей было уже шесть – пять в Эстремадуре и один в Португалии.