Хью Томас - Золотой век Испанской империи

Манрике приложил все усилия, чтобы попытаться превратить инквизицию в инструмент распространения эразмианских идей – это была весьма примечательная эпоха в истории этого учреждения. Возможно, Бартоломе де Лас Касас возлагал на Священную канцелярию сходные надежды, когда в 1517 году убеждал Сиснероса поддержать ее создание в Новом Свете.

Совет инквизиции решительно подтвердил свою поддержку Эразма. Монах-августинец фрай Дионисио Васкес, которого считали величайшим проповедником того времени и который был знаменит в Италии не меньше чем в Испании, даже сложил о великом голландце элегию {307} 307 Perez Villanueva and Escandell Bonet, 668. . В конце концов, даже папа воздал Эразму хвалу. Однако впереди всех друзей роттердамского мыслителя поджидали великие опасности, и наибольшая из них происходила из того факта, что после перевода верховного суда в Гранаду в 1505 году испанская бюрократия встала на жесткий курс в большинстве вопросов – и этот курс еще более ужесточился, когда в 1526 году туда же была переведена и инквизиция из Хаэна.

Горячие теологические споры казались чем-то очень далеким от практических вопросов политики Новой Испании. Ибо Кортес снарядил новую замечательную экспедицию, которую возглавил блестящий, жестокий, непредсказуемый, восхитительный и бесстрашный Педро де Альварадо, эстремадурец из Бадахоса – ей предстояло выступить к перешейку Теуантепек, а затем в Гватемалу.

Какой бы далекой ни казалась Гватемала – эти испанцы были конкистадорами из Эстремадуры. В ноябре 1522 года Альварадо получил большую энкомьенду в болотистом Шочимилько, непосредственно к югу от Мехико-Теночтитлана, а затем еще одну в Тутутепеке, в Тласкале {308} 308 Альварадо привел сюда отряд из двух сотен пехотинцев, в том числе двадцати арбалетчиков во главе с Франсиско де Ороско, а также сорок лошадей. В ходе экспедиции Альварадо казнил двух испанцев, которые, по-видимому, планировали убить своего лидера: Бернардино из испанского Леванта и штурмана по имени Саламанка. . После взятия Мехико-Теночтитлана в августе 1521 года он выполнил для Кортеса несколько различных поручений – в Веракрусе, в связи с Кристобалем де Тапией, представителем короля (или бургосского епископа), посланного в декабре 1521 года в безуспешной попытке перехватить командование у Кортеса; затем в 1523 году в Пануко, когда ему пришлось разбираться с непредвиденным прибытием Франсиско де Гарая. Теперь же этот эстремадурец, человек сложный и как правило удачливый, хотел получить арену для собственных завоеваний.

Кортес всегда заботился о том, чтобы предоставлять своим близким друзьям возможности реализовать свои амбиции. С Альварадо он был особенно щедр, поскольку знал того со времен их детства, проведенного вместе в Эстремадуре, и потом на протяжении всего завоевания Мексики. Безоглядная доблесть Альварадо (который не щадил ни собственной жизни, ни жизней других) и его надменная гордость впечатляли Кортеса, который сам был благоразумен, осторожен, учтив и терпелив – так нас порой очаровывают наши противоположности.

Альварадо, которого туземные индейцы называли Тонатиу – «сын Солнца» (а иногда и просто «Солнце», «el Sol» ), – за его светлые волосы, высокий рост, красивую внешность и голубые глаза, был наиболее популярной фигурой из множества храбрецов, имевшихся в армии Кортеса {309} 309 «Persona de lo mas estimada entre todos los capitanes que el dicho marques tenia en su ejercito», AGI, Patronato, leg. 69, r.1. Допрос Леонор де Альварадо. . В декабре 1523 году Кортес поручил Альварадо задание – отправиться в Гватемалу и поглядеть, действительно ли там, как ему говорили, «множество богатых и прекрасных земель, населенных незнакомыми, не похожими на уже известные нам народами» {310} 310 Третье письмо Кортеса, в Cartas de Relacion, edited by Angel Delgado Gomez, Madrid, 1993. . Предположительно ему было также известно, что этот регион плодороден, что там произрастают хлопок и какао и что некогда именно оттуда произошли дикие предки таких культур, как маис, томаты, авокадо и батат. Диас дель Кастильо писал, что Кортес просил Альварадо «постараться склонить этих людей [население Гватемалы] к миру, не развязывая войны, и проповедовать им все, что касается нашей святой веры, при помощи переводчиков, которых он взял с собой» {311} 311 Diaz del Castillo, II, 410. . Пользуясь случаем, он тут же добавляет, что Альварадо был «очень хорошо сложен и подвижен, с приятными чертами лица и манерой держаться; и внешность, и речь его доставляли столько удовольствия, что казалось, будто он постоянно улыбается» {312} 312 Ibid., I, 295. .

Он был превосходным наездником, любил богатую одежду и всегда носил на шее тонкую золотую цепочку, на которой висел драгоценный камень, а на пальце – кольцо с крупным бриллиантом. Отрицательными его чертами, по свидетельству Диаса дель Кастильо, было то, что он слишком много говорил и порою жульничал при игре в тотолок {313} 313 Ibid. Эта игра состояла в метании колец. . Другие впоследствии жаловались на его безразличие к чувствам индейцев, с которыми он обращался так, словно они недостойны даже презрения {314} 314 Среди людей Альварадо в Гватемале было несколько тех, что находились с ним на протяжении кампании в Мексике: к примеру, Хуан де Леон Кардона и Антонио де Салазар. Среди других были: его секретарь, Антонио де Моралес; Гонсало Карраско, который участвовал в поисках Нарваэса в Семпоала; Алонсо де Лоарка; Педро Гонсалес де Нахера и Франсиско де Тарифе, оба из них были с Кортесом; а также Франсиско де Андрада. . Несколько его солдат, участвовавших в экспедиции в Гватемалу, позднее свидетельствовали о его жестокости.

Альварадо выступил в путь. Расстояние было, несомненно, значительное. Даже сейчас сухопутный переход из Мексики в Гватемалу представляет собой нелегкую задачу. Олдос Хаксли с ужасом писал о путешествии из Оахаки в Чьяпас – а ведь он, чтобы увидеть своими глазами долгую линию тихоокеанского побережья, передвигался отнюдь не пешком или на лошади, как Альварадо со спутниками.

Альварадо взял с собой около 330 человек, из которых 120 были конными, а остальные пехотинцами. У него было четыре пушки, которые согласились тащить индейцы {315} 315 Алонсо де Loarca сказал, что Альварадо «traya trezientos y treynta hombres poco mas o menos y este testigo fue uno de ellos» [ «Там было примерно триста тридцать человек, и этот свидетель был одним из них». (Прим. ред.) ] (AGI, Patronato, leg. 69, r.1). Но Педро Гонсалес де Нахере свидетельствовал, что с Альварадо там были более 500 человек (ibid.). , а также сильный отряд арбалетчиков и мушкетеров. Эта экспедиция с самого начала носила семейный характер: вместе с Педро ехали его братья Хорхе, Гонсало и Гомес – все они сопутствовали Кортесу в его волнующих путешествиях, – а также двое его племянников, Диего и Эрнандо де Альварадо, и его будущий зять Франсиско де ла Куэва. При нем имелся капеллан в виде фрая Бартоломе де Ольмедо – мерседария, который прежде путешествовал с Кортесом и делом рук которого были 2500 обращенных, считая до его смерти в конце 1524 года {316} 316 Ezquerra, 45. . Все они благоговели перед Педро де Альварадо.