Вера Буданова - Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

В 332 г. произошел гото-сарматский конфликт. Сначала готы, предводительствуемые Видигойей, добились успехов. Однако Константин «начал войну против готов и оказал помощь умолявшим о ней сарматам» [305] Anon. Vales, pars prior. VI. 30. . После 332 г. готы вновь признали себя федератами и обещали поставлять 40 тысяч воинов. Они взяли также на себя обязательство не пропускать к лимесу другие племена. За это готам должны были выплачивать ежегодно денежное вознаграждение и под наблюдением военных и таможенных властей им разрешалось торговать на Дунае [306] Anon. Vales, pars prior. VI. 31; Socrat. Hist. eccl. I. 18; lord. Get. 112; Patsch C. Op. eit. S. 27–29. . В обеспечение договора были отправлены в Константинополь заложники. Их функции не вполне ясны. Нет упоминаний, что заложников убивали при частых нарушениях договоров. Возможно, их держали до того момента, пока не были возвращены римские пленные. Среди отправленных в Константинополь заложников был сын готского конунга Ариариха; вероятно, их на сей раз сопровождал будущий епископ готов Ульфила [307] Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. С. 142–143; Wolfram Н. Gotische Studien I. S. 3–8; Idem. Geschichte der Goten. S. 83–87. . Однако не это самое главное. Нам известно, что сын готского конунга Ариариха провел юность при дворе Константина. В период своего заложничества он безусловно имел возможность более близко познакомиться с римским миром. Вероятно, эта осведомленность и преданность племенным традициям, которую сохранил этот высокородный гот, сформировали у него прочное убеждение «не ступать на римскую территорию когда-либо» [308] Amm. Marcell. XXVII. 9. . Подобные убеждения ему удалось внушить и своему сыну Атанариху.

С 332 г. готы не ведут масштабных войн с Империей. Правда, отдельные готские дружины, например, возглавляемые Геберихом, нередко нападали на правобережные области Дуная ради грабежа. Но подобные нападения не были редкостью и на других участках римского лимеса.

В IV в. «готский вопрос» был для Империи центральным. Особенно четко он проявился после расселения готов в Дакии. На рубеже III–IV вв. окончательно оформились основные принципы взаимоотношений с готами. Они стали своего рода «моделью» взаимоотношений и с другими германцами. Как и ранее, война и военные конфликты оставались более традиционной нормой сосуществования римского и варварского миров. Однако начиная с 332 г. Империя вынуждена была более настойчиво вторгаться в межплеменные взаимоотношения, по возможности контролируя их. Она все чаще прибегала к тактике нейтрализации одного племени другим. Подобная политика не могла не влиять на готов. Впоследствии часть их отказалась от наступательных, агрессивных устремлений. И только внешняя опасность (натиск гуннов) вынудила готов в конце IV в. переселиться на территорию Римской империи. Но были и готы, которые уже на самой ранней стадии взаимоотношений с Империей связали с ней свою дальнейшую судьбу и стали ее федератами. Дальнейшие взаимоотношения готов с Империей, как известно, имели многосторонний характер. Но в основе их лежали те принципы, которые оформились в конце III – первой половине IV в.

Перелом взаимоотношений германских племен с Римской империей произошел в середине IV в. Стало очевидным, что баланс сил нарушился окончательно, качнувшись в сторону германцев. При этом перевес сил определялся не только военно-политическими факторами. Долгое время Империя вовлекала германские племена в сферу своих интересов. Образовался и в течение значительного по меркам древнего мира срока функционировал единый геополитический организм, единая система. Ее составляли две взаимодействующие, подпитывающие и одновременно разрушающие друг друга части: высокоразвитая античная цивилизации и первобытная «варварская» периферия. До середины IV в. основные функции жизнедеятельности этой системы контролировались римлянами. Период от Маркоманнских войн и до конца IV в., т. е. фактически весь первый этап Великого переселения народов, представляет собой своего рода зону сближения, само- и взаимопознания этих двух антиподов. Античность была тесно связана с варварским миром, окружавшим ее, влияла на него и в свою очередь испытывала на себе его воздействие. Это взаимовлияние становилось особенно существенным в критические моменты истории. При всех скидках на якобы крайний консерватизм и традиционализм первобытной общности германских племен трудно представить, чтобы длившееся несколько столетий подряд сосуществование рядом с римским государством прошло для них бесследно.

Массовое расселение германских племен на землях Империи изменило социальный, экономический, потестарный, военный и духовный контекст в целом всей системы и нарушило континуитет каждой из ее частей. Необратимость глубоких внутренних изменений совершенно очевидна с середины IV в. Сам факт переселения в Империю играл для германских племен огромную роль, ибо снимался психологический барьер, отделявший германцев от Рима. В конце IV в. у них проявляется мощный импульс активности нового уровня, нового витка стремления к лидерству, но уже в пределах Римской империи. Германцы становятся ключевой «формулой» политической дезинтеграции римского общества.

В середине IV в. племена франков, аламаннов, бургундов снова переходят в наступление [309] Eutrop. X. 14; Amm. Marcell. XIV. 4; XV. 8, 18; XVI. 2, 12; XX. 8, 13; XXVI. 4, 5; Seyfarth W. Die Entwicklung im 4 Jahrhundert (306–406/407) // Die Römer an Rhein und Donau. Berlin, 1975. S. 107; Hoffmann D. Das Spätrömische Bewegungsheer und die Notitia dignitatum // Epigraphische Studien. Düsseldorf, 1970. Bd. 7. № 2. S. 144–145. Anm. 272. . Сила политического воздействия этих племенных союзов значительно возросла. Увеличился их хозяйственный и военный потенциал. Значительных успехов достигло социальное развитие. Торговля стимулировала ремесло. Углубление экономических и социальных противоречий ускоряло разложение родоплеменного строя германцев [310] Корсунский A.R, Гюнтер R Указ. соч. С. 134. . Аламанны под давлением бургундов уже с 283 г. стали заселять Декуматские поля [311] XII paneg, lat. XI (III). 17, 3. «…Бургунды захватили поля аламаннов, которых они добивались из-за своего поражения. Аламанны потеряли земли, но вновь стремятся их добыть». . Они не имели единого предводителя. Во главе отдельных областей стояли независимые друг от друга князья (reges, reguli, regales) [312] Gutenbrunner S. Op. eit. S. 26; Wais G.J. Die Alamanen in ihre Auseinandersetzung mit der römischen Welt // Untersuchungen zur germanischen Landname. Berlin, 1943. S. 16; Ганенко A.H. К характеристике королевской власти у аламаннов // Власть и политическая культура в средневековой Европе. М., 1992. . Политическая власть принадлежала родоплеменной знати. На протяжении III–IV вв. аламанны служили федератами Империи, постоянно нарушая федеративные договоры [313] Amm. Marcell. XVI. 12. Только в конце IV – первой половине V в. аламанны укрепились на левом берегу Верхнего Рейна и постепенно расселились в Реции. В войне с франками в 496 г. аламанны были побеждены и вошли в состав Франкского королевства (Wais G.J. Op. eit. S. 16–25; Die Alamannen in der Frühzeit. Bühl-Baden, 1974). .