Вальтер Кривицкий - На службе в сталинской разведке. Тайны русских спецслужб от бывшего шефа советской разведки в Западной Европе

Между тем французы начали поощрять сепаратистское движение, которое имело своей целью отделить территории Рейнского бассейна от Германии и создать независимое государство. Случайные наблюдатели считали, что сепаратистское движение было не чем иным, как французской пропагандой. Однако на самом деле это движение имело местные корни и было очень серьезным. Если бы Британия не противостояла ему, Рейнский бассейн отделился бы от Германии в 1923 году. Во многих рейнских домах я видел бюсты Наполеона, создателя Рейнской конфедерации. Достаточно часто я слышал, как жители жалуются, что их богатая страна эксплуатируется Пруссией.

Коммунистическая партия противостояла сепаратистскому движению всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении. Лозунгом Коминтерна было: «Война Штреземану и Пуанкаре!» Нацисты и их союзники-националисты провозглашали: «Война Пуанкаре и Штреземанну!» Именно в те дни нацист и террорист Шлагетер был казнен французскими военными властями. Смерть Шлагетера осталась бы незамеченной, если бы к узкому кругу его товарищей не был приближен Карл Радек – один из самых умных пропагандистов Коминтерна. Он и принес эту весть в Германию. «Присоединяйтесь к коммунистам, – взывал Радек, – и вы освободите родную землю как в национальном, так и в социальном отношении!»

В течение некоторого времени Радек вел переговоры с лидерами нацизма и национализма, среди которых выделялся знаменитый граф Ревентлов. Основой для такого сотрудничества послужил тот факт, что единственным шансом немецкого национализма на успех являлась возможность объединения с большевистской Россией против таких империалистических государств, как Франция и Великобритания. Но этим планам так и не суждено было сбыться. Только в 1939 году соглашение в конце концов заключили, но условия были далеко не так выгодны для Москвы, как во время униженного и обездоленного положения Германии.

Между тем все было готово для сепаратистского государственного переворота. Лидеры партии сепаратистов – Матес, Дортен и Шмидт – собирали и объединяли свои силы. Огромная демонстрация в Дюссельдорфе, состоявшаяся в конце сентября, стала сигналом для объявления Рейнской республики.

Националисты боролись с сепаратистами с помощью индивидуального террора. Коммунистическая партия созвала контрдемонстрацию «против предателей-сепаратистов». Когда две конфликтующие силы встретились в городе на перекрестке, я впервые в своей жизни видел, как коммунисты бок о бок бьются с национал-террористами и германской полицией. Сепаратисты потерпели поражение в основном по причине вмешательства прогерманского британского кабинета.

Хотя мы всеми возможными средствами поддерживали германских националистов в борьбе с французами на Рейнской земле и в Руре, мы решили, что в случае коммунистического восстания в Германии мы не позволим втянуть себя в конфликт с военными силами Франции. Наш стратегический план, разработанный офицерами нашего штаба на рейнской территории, предусматривал образование военных формирований нашей партии в Центральной Германии, в Саксонии и в Тюрингии, где коммунисты тогда были особенно сильны. Мы занимались обучением наших подразделений, ориентируясь на эту стратегию.

Готовясь к коммунистической революции, германские коммунисты создавали небольшие террористические группы, так называемые «Т-отряды», чтобы деморализовать рейхсвер и полицию террористическими актами и убийствами. «Т-отряды» состояли из очень смелых и отчаянных фанатиков.

Я вспоминаю встречу с одной из таких групп одним сентябрьским вечером в Эссене незадолго до коммунистического восстания. Я помню, как они собирались для получения приказов – спокойно, с какой-то торжественностью. Их командир коротко объявил:

– Сегодня вечером работаем.

Они спокойно взяли свои револьверы, проверили их и тихо выскользнули один за другим. Прямо на следующий день пресса Эссена сообщила о найденном трупе офицера полиции: убийца был неизвестен. В течение нескольких недель эти группы наносили быстрые и точные удары в различных частях Германии, убивая полицейских офицеров и прочих врагов коммунистического курса.

Когда наступил мир, эти фанатики так и не смогли найти свое место в обыденной жизни. Многие из них участвовали в вооруженных налетах, сначала преследуя революционные цели, а потом просто ради грабежа. Немногие из тех, кому удалось перебраться в Россию, оказались в сибирской ссылке.

Тем временем Коммунистическая партия Германии ожидала приказов от Коминтерна, которые, как им казалось, доходят до них невероятно медленно. В сентябре лидер партии Брандлер и некоторые из его соратников были вызваны в Москву для получения инструкций. В политбюро – главном органе советской Коммунистической партии России – развернулись бесконечные дис куссии, на которых большевистские вожди постоянно обсуждали подходящий час для начала германской революции. А все это долгое время лидеры Германской коммунистической партии, томясь в нетерпении в Москве, ждали у моря погоды, пока умные головы большевиков определяли свой окончательный план действий.

Москва решила следовать намеченной линии. Она секретно отправила в Германию своих лучших людей: Бухарина, Макса Левина, который был одним из лидеров четырехнедельной Баварской советской диктатуры, Пятакова, венгерских и болгарских агентов Коминтерна и самого Карла Радека. Мы, бойцы Красной армии в Германии, продолжали обучение своих военных формирований. Мы проводили тайные ночные маневры в лесах близ Золингена на Рейнской земле; тысяча трудящихся приняла в них участие.

Наконец мы узнали: «Зиновьев определил дату восстания».

Отряды Коммунистической партии по всей Германии ожидали окончательных инструкций. В германский Центральный комитет доставили телеграмму от Зиновь ева, в которой был назван точный час. Курьеры Коминтерна поспешили в различные партийные центры, чтобы доставить туда приказ Москвы. Из тайников доставали оружие. С растущим напряжением мы ожидали «час зеро». А потом…

«Новая телеграмма от «Гриши», – объявили коммунистические лидеры. – Восстание откладывается!»

Снова курьеры Коминтерна понеслись по всей Германии с новыми приказами и новой датой революции. Такое состояние тревожного беспокойства длилось несколько недель. Почти каждый день от «Гриши» (Зиновьева) поступала новая телеграмма – новые приказы, новые планы, новые агенты из Москвы с новыми инструкциями и новыми революционными листовками. В начале октября коммунисты получили приказ: объединиться в коалицию с левыми социалистами и войти в правительства Саксонии и Тюрингии. Москва полагала, что эти правительства станут действующими центрами сплочения коммунистов и что полиция окажется обезоруженной накануне восстания.