Линкольн Пейн - Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства

Походы в Пунт, хоть и требовавшие физических усилий и сложной организации, начались не позже периода пятой династии. «Сказка о потерпевшем кораблекрушение» – древнейший дошедший до нас рассказ о кораблекрушении, относящийся к тому же периоду, что и путешествие Хену, – дает представление о тех сокровищах, которые можно было добыть в стране Пунт. В сказке моряк, единственный спасшийся из команды в 120 человек, попал на необитаемый с виду остров, где подружился со змеем. В благодарность за помощь моряк предлагает змею прислать для него корабли, «груженные всевозможными дарами [117] «груженные всевозможными дарами…» – The Shipwrecked Sailor, в книге Simpson, Literature of Ancient Egypt, 52–53. Египта». Змей, смеясь, отвечает: «У тебя нет достаточно мирры. / Я – князь Пунта. / Мирра принадлежит мне». Затем змей уверяет моряка, что тот будет спасен и вернется домой к семье, и дарит ему «мирру, масла, камедь, пряности, / корицу, ароматы, краску для глаз, жирафьи хвосты, / большие пластины ладана, слоновые бивни, псов, обезьян и всяческие изысканные вещи». Как и предсказал змей, моряка спасают, и он возвращается домой с дарами для фараона.

Самый полный рассказ о древнеегипетском торговом путешествии к Красному морю относится к периоду правления царицы Хатшепсут, которая занимала египетский трон как соправительница своего рано умершего брата, Тутмоса II, и как регент своего племянника и зятя, Тутмоса III. Пока он не достиг нужного возраста, она выступала как полноправный фараон и даже – единственная из известных нам женщин-правительниц – подвязывала ритуальную бороду, как полагается фараонам. Погребальный храм Хатшепсут в Фивах содержит изображенный на трех стенах подробнейший рассказ о путешествии в страну Пунт, [118] … рассказ о путешествии в страну Пунт… – Wachsmann, Seagoing Ships, 18–29. состоявшемся около 1470 года до н. э. Художественное изображение кораблей – обычно не самый надежный источник для исследования конструкции судов, поскольку такие изображения часто делаются людьми, которые не очень технически грамотны как иллюстраторы, или незнакомы с изображаемыми судами, или не стремятся к фактической точности. Однако в случае с путешествием в страну Пунт у нас есть независимое подтверждение истинности изображенных деталей: встречающиеся на рельефах изображения рыб [119] … изображения рыб… – El-Sayed, “Queen Hatshepsut’s Expedition”. настолько точны и подробны, что современные ихтиологи могут определить породу рыб.

Первые пять сцен показывают отбытие флота, его встречу в Пунте, обмен товаром, загрузку судов и обратный путь. Следующие две – подношение даров царице Хатшепсут и последующее жертвоприношение, совершаемое ею в честь бога Амона. Восьмой рельеф – взвешивание и исчисление товаров, девятый и десятый – Хатшепсут объявляет царскому двору и Амону об успешном путешествии. Если изображения верны, то в путешествии участвовало пять кораблей. Судя по количеству гребцов – пятнадцать с каждой стороны, – длина судов составляла около двадцати трех метров. По прибытии в Пунт, где дома строились на сваях, египтяне устроили выставку товара – буквально «палатку царского посланца» [120] «палатку царского посланца…» – Breasted, Ancient Records of Egypt, vol. 2, § 260–65 (p. 108–10). – и разложили привезенные ожерелья, топоры, кинжалы, а также «хлеб, пиво, вино, мясо, плоды, все имеющееся в Египте согласно перечню в придворном указе». У египтян явно не было сомнений в статусе пунтийцев: их изобразили в поклоне, подносящих египтянам дары и спрашивающих «в мольбе о мире… „Сошли ли вы с небес или приплыли по воде, по морю страны бога?.. А царь египетский – есть ли нам способ достичь его величия, чтобы жить нам дыханием, исходящим от него?“»

Четвертая сцена изображает истинную цель путешествия – привезенные товары. Мы видим два корабля, моряки несут большие мешки с грузом и «живые мирровые деревья» в корзинах: они-то и были самым ценным приобретением, и Хатшепсут, объявляя при дворе об успехе путешествия, говорит, что выполняла приказ своего отца (бога Амона) «устроить для него Пунт в его доме, посадить деревья страны бога у его храма, в его саду». Ладан и мирра были важны для совершения священных ритуалов, однако среди пунтийских товаров, изображение которых занимает несколько сцен, перечисляются также «эбеновое дерево и чистая слоновая кость, с зеленым золотом… с коричным деревом» и, как отголосок речей змея в сказке о потерпевшем кораблекрушение, «ладан, краска для глаз, с малыми и большими обезьянами и собаками, со шкурами южной пантеры, с туземцами и их детьми» (предположительно рабами), а также метательные палицы, скот, серебро, лазурит и малахит.

Дары змея моряку, потерпевшему кораблекрушение, и рассказ о путешествии посланцев Хатшепсут указывают на разницу между Египтом и экзотическими восточными странами. Хотя моряк предлагает князю Пунта «неповторимые дары Египта» и хотя пунтийцы времен Хатшепсут описываются как объятый благоговением народ, раболепствующий перед египтянами, все же их товары явно ценнее всего, что египтяне могут предложить в обмен. Фараонов это, вероятно, не очень беспокоило, однако со времен поздней античности жалобы на неравноценную торговлю между востоком и западом (с границей примерно по Красному морю и Юго-Западной Азии) оставались постоянной темой письменных трудов и политических призывов к законам против роскоши, которые ограничили бы ввоз «драгоценных товаров». Однако, как показывают упомянутые повествования, западная мода на восточный колорит и на представление востока как края, окутанного экзотическими тайнами, а его народов – как подданных западной цивилизации, восходит к гораздо более древним временам.

Мы располагаем весьма скудными сведениями о том, как египтяне плавали по Красному морю, [121] … как египтяне плавали по Красному морю… – Hydrographer of the Navy, Ocean Passages of the World, 89. которое даже в наше время знаменито каверзными течениями и бесчисленными рифами. Без постоянного визуального наблюдения было не обойтись, что исключало ночное плавание. Зона преобладания северных ветров простирается здесь к югу вплоть до 19° с.ш., значительно южнее современной границы между Египтом и Суданом; за пределы этой границы лучше всего плавать с июня по сентябрь, когда преобладает норд-норд-вест стабильной силы от одиннадцати до шестнадцати узлов. При благоприятных ветрах самый короткий переход до Эритреи длится как минимум две недели, а путь к северу – на нагруженном корабле, глубоко сидящем в воде и с трудом движущемся против ветра и течения, – потребовал бы куда большего времени. Поскольку климат здесь засушливый, кораблям приходилось бы везти изрядные припасы воды, пива и вина, которые быстро портятся при жаре. К тому же продукты, грузы и сами корабли приходится доставлять к порту отбытия, для чего нужны довольно сложные и отработанные действия. Если для отправки в Красное море одного корабля Хену понадобилось три тысячи человек, то экспедиция Хатшепсут, вероятно, потребовала как минимум впятеро большего количества людей.