Сергей Бунтовский - Древняя Русь

Сегодня сложно сказать, были ли человеческие жертвоприношения на Руси нормой или же это был единичный случай. Современные неоязычники очень не любят князя Владимира и рассказывают, что это он-де первым ввел кровавые жертвы, чтобы опорочить язычество. А раньше-то славяне были сугубо мирными, жертвовали только мед да зерно… Это не совсем так. Наши предки не были ни кровожадными дикарями, ни ангелами. Мы, русские, такие же, как и остальные, потому как практически все народы на заре своей истории совершали человеческие жертвоприношения. Жрецы всех народов до прихода Христа знали, что пролитие крови – это наиболее действенный способ докричаться до тонкого мира. Знали и использовали. Даже считавшиеся эталоном цивилизованности античные греки и римляне в своей ранней истории практиковали человеческие жертвоприношения. В Риме человеческие жертвы были запрещены постановлением сената только в 97 году до Рождества Христова. Ни кельты, ни германцы, с которыми тесно взаимодействовали славяне, не отказывали себе в возможности задобрить богов человеческой кровью. А на фоне поистине кровожадных культов народов Центральной Америки или древнего Ближнего Востока наши предки вообще были достаточно кроткими и человеколюбивыми. И жены русов следовали в загробный мир за погибшими мужьями в основном добровольно…

Но вернемся к Владимиру. Удивительно, сколько злобы и обвинений вызывает этот незаурядный правитель у определенных людей. Допустим, что правы неоязычники, и это действительно сын Святослава и Малуши (которую без каких-либо доказательств упорно объявляют то иудейкой, то хазаркой), преследуя тайные замыслы погубить русов, ввел на Руси человеческие жертвоприношения. А теперь вспомним, что в учебниках по истории этот период называется военной демократией, и подумаем, а как отреагировали бы окружающие на подобные нововведения? Правильно, отреагировали бы вооруженным восстанием, как это сделали новгородцы при попытке их крещения. Было такое? Не было! Вдобавок внимательно перечитаем Повесть: « И сказали старцы и бояре ». То есть не всевластный деспот с похмелья приказывает подручным отрубить кому-то голову ради забавы, а лучшие люди общества совместно решают провести ритуал. Заметим, что автор говорит о двух группах элиты: боярах – военной знати, и о неких старцах, под которыми, скорее всего, следует понимать или волхвов – знать религиозную, или старейшин – знать родовую.

Так что неоязыческая версия критики не выдерживает. Но современные неоязычники – народ особый, и если уж они решили, что Владимир агент мирового сионистского заговора, то будут это доказывать с сектантским рвением. Вообще, пообщавшись с язычниками вживую и почитав в СМИ творения всевозможных родноверов, я пришел к выводу, что большая часть из них – это просто еще одна версия живущих в своем выдуманном мирке толкиенистов. Есть, конечно, и приятные исключения, но таких единицы.

Древнеславянский идол. современная копия в Киеве. фото автора

Так что, скорее всего, события 983 года были не единичным случаем, но Повесть временных лет сохранила запись именно об этом происшествии, так как погибли христиане – единоверцы летописца.

Пройдет всего пять лет после смерти христианских мучеников, и Владимир круто переложит руль государственного корабля и решит не только сам креститься, но и крестить свой народ. Кто может сказать, чем руководствуется человек в своих поисках Бога? С чем связано такое решение? Искал ли он выгоды для государства или заботился о спасении души? Кто вообще может сказать, чем руководствуется человек в своих поисках Бога? Можно сказать только одно: приняв христианство, князь определил дальнейшее развитие русского народа на тысячелетие вперед.

Повесть временных лет сохранила рассказ о прибывших ко двору киевского князя миссионерах различных конфессий: иудеев, мусульман, православных и католиков. Выслушав аргументы каждой стороны, Владимир посылает доверенных людей, которые должны были посетить богослужения разных народов и, вернувшись, рассказать все увиденное. Когда те возвратились «… созвал князь бояр своих и старцев, и сказал Владимир: «Вот пришли посланные нами мужи, послушаем же все, что было с ними», – и обратился к послам: «Говорите перед дружиною »». То есть снова князь не единолично решает, а держит совет со своей дружиной. В итоге было принято решение креститься по греческому обряду: « сказали же бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей ».

По мнению большинства историков, события происходили немного не так, а рассказ об испытании вер появился в летописи довольно поздно и под влиянием устного предания, склонного упрощать события. Достоверно не известно даже то, где и в каком году крестился князь: в 887 в Киеве или год спустя в Херсонесе.

Руины Херсонеса и князь Владимир на украинской валюте

Крещение князя было тесно связанно с военным союзом с Византией. Взошедшие на константинопольский престол в 976 году молодые братья-императоры Василий Второй и Константин Восьмой вынуждены были крутиться как белки в колесе: ведь со всех сторон империи угрожали враги, а собственные полководцы устраивали мятежи. Приходилось вести и внешнюю и гражданскую войну одновременно. Младший брат Константин практически не интересовался политикой, и вся ответственность за империю пала на плечи Василия. Чтобы расправиться с мятежниками, он принял решение опереться на иноземных наемников и обратился за помощью к киевскому князю Владимиру. Тот согласился, и в Грецию отправился шеститысячный русский отряд, который и решил исход гражданской войны. Мятежники, которых возглавлял уже известный нам полководец Варда Фока, были разбиты в конце 988 года у Хрисополя в Малой Азии, а в апреле следующего года русско-имперские войска добили восставших под Абидосом, где сложил свою голову и Варда. Затем русские отряды и дальше служили императору, а часть из них влилась в его варяжскую гвардию. Усидевший благодаря русским мечам на троне император Василий проживет долгую и славную жизнь, будет любим армией и народом. За свои победы над болгарами он получит прозвище Болгаробойца и запомнится современникам как аскет, заботящийся о воинах больше, чем о себе.

Владимиру же платой за эту помощь станет императорская сестра Анна, которую отдадут ему в жены. Этот династический брак поднимет русских князей в средневековой иерархии монархов на недосягаемый соседям уровень. Ведь отныне Второй Рим официально признавал Русь равной себе державой. Понятное дело, что византийская принцесса не могла стать женой язычника, так что князь должен был креститься хотя бы для того, чтобы получить такую жену.