Лев Лурье - Петербург накануне революции

Великий князь Андрей Владимирович произвел на Кшесинскую «громадное впечатление: он был удивительно красив и очень застенчив». Рассказывая об обеде, балерина вспоминает: князь нечаянно «задел своим рукавом стакан с красным вином, который опрокинулся в мою сторону и облил мое платье. Я не огорчилась тем, что чудное платье погибло, я сразу увидела в этом предзнаменование, что это принесет мне много счастья в жизни».

Кшесинская начала встречаться с великим князем Андреем; вскоре у нее родился сын Владимир. Его отцом был, скорее всего, Андрей Владимирович, но до официального усыновления Владимир носил отчество Сергеевич, а уже находясь в эмиграции, как-то намекнул на то, что его отец – Николай II. В своих мемуарах Матильда объяснила выбор имени следующим образом: «Сперва я хотела назвать сына Николаем, но этого я и не могла, да и не имела права сделать по многим причинам. Тогда я решила назвать его Владимиром, в честь отца Андрея, который всегда ко мне так сердечно относился. Я была уверена, что он ничего против этого иметь не будет. Он дал свое согласие». Тем не менее в 1911 году мальчик вместе с потомственным дворянством, положенным незаконнорожденным отпрыскам царской семьи, получил отчество Сергеевич.

Стоит отметить, что общество балерины нравилось и другим великим князьям из дома Романовых: «…Великий князь Владимир Александрович был у меня на ужине вместе с великими князьями Борисом и Андреем Владимировичами. Мне казалось, что он стал бывать у меня, чтобы предотвратить возможное недоразумение между Андреем и Сергеем Михайловичем. Но не это было причиной его приездов ко мне, как я сперва думала, а то, что он очень ко мне привязался и любил бывать у меня…»

Кшесинская только в 1921 году вступила в морганатический брак с великим князем Андреем Владимировичем. Тот тут же усыновил 19-летнего Владимира Красинского, который из Сергеевича превратился в Андреевича.

Император и императрица после рождения Алексея Николаевича и начала Русско-японской войны уехали из Зимнего дворца, они больше не появлялись в Петербурге, жили в Александровском дворце Царского Села. Прекратились знаменитые балы, приемы в Зимнем дворце стали редкими, и императорская семья чувствовала, что Ники отдалился, что он не выполняет свою функцию третейского судьи. В императорской семье начало расти недовольство, что отразилось и в поведении великих князей. Великий князь Михаил Михайлович находит себе жену, внучку Александра Сергеевича Пушкина, и вынужден покинуть Россию. Великий князь Павел Александрович отбивает жену командира лейб-гвардии кавалергардского полка, госпожу Пистолькорс, они тайно венчаются и тоже изгнаны из России. Михаил Александрович, которого долгое время считали наследником, находит себе дважды разведенную госпожу Вульферт. Михаила тоже приходится изгнать. Даже если у него родится сын, он не будет иметь права на престол. Великий князь Кирилл Владимирович отбивает жену у брата Александры Федоровны, они венчаются – он тоже теряет право на престол.

Великие князья не слушаются Николая. Даже под угрозой изгнания они предпочитают жениться на любимых женщинах. Хозяина нет, хозяин ушел: он не правит даже собственной семьей.

«Читал после чая», «Читал весь вечер», «Читал Аликс вслух», «Читал много», «Читал без конца» – наряду с государственными делами, семейными встречами, трапезами и прогулками чтение как неотъемлемая часть повседневной жизни регулярно упоминается в дневниковых записях Николая II.

Император использовал любую возможность для любимого занятия, всегда отмечал в своем дневнике, если для него не нашлось времени. Или же если вопреки занятости удавалось почитать не что-то, связанное с государственными делами, а для своего удовольствия («Вечером успел даже почитать для себя»). Многие дневниковые записи оканчиваются упоминанием о вечернем чтении или о новой книге.

«…Погулявши с Аликс, поехали проветриться в санях – на набережной было великое множество экипажей! Пили чай у Мама втроем; я читал вслух „Le roman du prince Eugene“ [4] «Romance of Prince Eugene: An Idyll Under Napoleon» – сентиментальный роман Альберта Пулитцера, опубликованный в 1895 году и повествующий о браке принца Евгения Богарне (пасынка Наполеона, сына его первой жены Жозефины) и принцессы Августы Амалии Баварской. Брак этот был организован всего за 11 дней по инициативе Наполеона и свел у алтаря совершенно незнакомых людей, которым тем не менее было суждено стать счастливыми супругами. По словам критиков того времени, это тривиально написанное произведение не представляло особой исторической или литературно-художественной ценности. ». Сидели у себя вдвоем с 7 до 8 ч. Обедали вчетвером с Мишей. Вечер провели как всегда – я читал». Пятница, 6 января 1895 года

Николай II читает «Петербургские ведомости» в лиловом будуаре Александровского дворца в Царском Селе. Около 1902 года

Император читал часто и много, литературу самого разного рода: исторические книги, жизнеописания и монографии, духовную литературу, французскую и английскую художественную литературу в оригинале, произведения русской классики. Личная библиотека Николая II насчитывала более 15 тысяч экземпляров книг, непрерывно пополнялась новыми изданиями и имела свой экслибрис.

Заведующий императорской библиотекой тщательно следил за тем, чтобы в распоряжение императора поступали самые последние новинки литературного мира. Будь то исторический роман Мережковского «Александр I», актуальный европейский бестселлер или свежий детектив Гастона Леру, новые книги быстро и с увлечением прочитывались членами императорской семьи.

«…Долго гулял и работал с матросами у снежной башни, кот. сделалась громадною за мое отсутствие. После 6 час. занимался и окончил все лежавшее на письменном столе. Вечером начал вслух англ. книгу „The woman in a motor car“». Четверг, 18 февраля 1916 года

Чтение для себя или вслух в семейном кругу занимало особое место в жизни всей царской семьи. Особенное значение оно имело для императорской четы, предпочитавшей такое тихое времяпрепровождение пышной светской жизни, бывшей им в тягость. Николай с супругой читали друг другу наедине, читали детям, принцессы читали матери вслух: «Настенька читала мне Виктора Гюго „1793 год“», «Татьяна читала мне „Закат и пробуждение“», – отмечала в своих записях Александра Федоровна.