Алексей Федоров - Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт

В 2008 г. по результатам служебной проверки, проведенной управлением Генпрокуратуры в Уральском федеральном округе (УрФО), уволены два заместителя прокурора Пуровского района Ямало-Ненецкого автономного округа [265]. Поводом послужило вмешательство правоохранительных органов в корпоративный конфликт местных предпринимателей: с согласия руководства районной прокуратуры было необоснованно возбуждено уголовное дело по факту имущественного спора двух руководителей, который должен был рассматриваться в арбитражном суде.

По ходатайству Генерального прокурора РФ квалификационная коллегия судей Астраханского областного суда вынесла оценку действиям судьи Трусовского районного суда города Астрахани Е. На основании этого заключения в отношении Е. было возбуждено уголовное дело по ст. 305 УК РФ. В ходе следствия выяснилось, что судья в нарушение требований подсудности приняла к производству иск к трем московским компаниям подставной фирмы «Экспотрейд», оспаривающей несуществующие сделки, и в тот же день удовлетворила просьбу истца, наложив арест на недвижимое имущество московских фирм стоимостью более 800 млн руб. Однако преступники не успели реализовать свой план. Ее полномочия были прекращены, а новый судья, принявший дело, установил, что никаких сделок с фирмой «Экспотрейд» столичные бизнесмены не заключали [266].

К сожалению, судебная власть сегодня переживает кризис, и это признается публично. Как заявил Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, «в российских судах сложился мощный коррупционный рынок. Судьи все менее свободны в принимаемых решениях. По нескольку раз в месяц их собирают на различные совещания и учат, как нужно вершить дела. Причем это не имеет ничего общего с правосудием. Есть установка сверху, которой нужно следовать, и чем ближе к «центру», тем жестче кадровая политика» [267]. Тот факт, что за последние 15 лет влияние исполнительной власти в целом и отдельных чиновников в частности на судебную систему значительно выросло, подтвердил Председатель Высшего Арбитражного Суда А. Иванов на семинаре-совещании председателей советов судей субъектов РФ, проходившем 9 июня 2008 г. Последний пример – дело чиновника президентской администрации В. Боева, подавшего в суд на теле– и радиоведущего В. Соловьева, который обвинил Боева в том, что он командует Высшим Арбитражным Судом (ВАС). После показаний свидетеля – первого зампреда ВАС Е. Валявиной, подтвердившей факт давления, чиновник отозвал свой иск [268].

При этом сам А. Иванов не отрицает наличия проблем с кадровым составом. «У нас судьи достаточно часто привлекаются к дисциплинарной ответственности. Если сравнить с любой европейской страной, то эти цифры будут удивительными, – отметил он. – В Италии с 1920-х гг. были лишены статуса один или двое судей, у нас – сотня каждый год» [269].

Как справедливо заметила проф. Л.К. Айвар, «именно руками правосудия сегодня можно расправиться с конкурентом, “заказать” компаньона, произвести передел собственности. Рейдерство стало нормальным явлением, да и сами рейдеры не скрывают, что для достижения своих целей они используют административный ресурс в правоохранительных органах и судах. Существуют расценки, как за конкретное дело, так и за конкретного судью. Лишение статуса неугодных, позволяющих себе самостоятельность и беспристрастность в принятии решений судей, стало нормой. Судебная система выстроена по вертикали, что используется как инструмент давления на судей. Причем славу о мздоимстве в судейском сообществе поддерживают на всех уровнях власти» [270].

В такой ситуации граждане все меньше доверяют суду, а суд все стремительнее утрачивает авторитет в глазах общества. Безусловно, «слабая» судебная власть неспособна эффективно отправлять правосудие и обеспечить законные интересы физических и юридических лиц в условиях корпоративных конфликтов, связанных с рейдерством и корпоративным шантажом.

В дополнение к изложенному следует указать на деформацию судебной системы и процессуального законодательства, в силу чего достаточно велика вероятность коррумпированности судей.

На основании опроса 113 предпринимателей, проведенного в марте-апреле 2009 г. в Омске и Новосибирске и 223 в апреле – июне 2010 г. в Екатеринбурге, получены следующие сведения о неформальной связи различных органов власти с бизнесом (табл. 5).

Таблица 5

Показатели неформальной связи органов власти с бизнесом

Из таблицы следует, что уровень связи арбитражных судов с бизнесом оценен выше, чем судов общей юрисдикции. Это закономерно, учитывая, что именно арбитражные суды осуществляют экономическое правосудие в России. Однако по своему статусу судебная власть в России является независимой, она не должна быть связанной даже с органами государственной власти, не говоря уже о бизнес-структурах. Действительность, как видим, опровергает такую декларацию.

Данный вывод находит свое подтверждение в ответах на другие вопросы, заданные респондентам. Так, на вопрос: «Уверены ли Вы в том, что судебная власть в России самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей?» – были получены следующие ответы: а) абсолютно уверен – 4,1 %; б) скорее уверен, чем неуверен – 19,2 %; в) затрудняюсь ответить – 21,3 %; г) скорее неуверен, чем уверен – 36,8 %; д) абсолютно неуверен – 18,6 %.

Большая часть опрошенных критически относится к тезису о независимости судебной власти в России, в чем их, очевидно, убеждает жизненный опыт.

Интересны ответы на вопрос: «Какие суды НЕ подвержены коррупции?»: а) Конституционный Суд Российской Федерации —46,1 %;

б) Верховный Суд Российской Федерации – 21,1 %; в) Высший Арбитражный Суд – 11,8 %; г) краевые и областные суды – 2,2 %; д) арбитражные суды субъектов Федерации – 2,6 %; е) районные суды – 2,6 %; ж) мировые судьи – 13,6 %.

Эти ответы свидетельствуют о представлениях, существующих в среде предпринимателей, по поводу коррупционности тех судов, с деятельностью которых им непосредственно приходится сталкиваться.

В таблице 5 приведены данные, указывающие на скептическое отношение субъектов предпринимательской деятельности к органам Федеральной налоговой службы. Следует отметить, что при своей «ангажированности» со стороны бизнес-структур деятельность налоговых органов в сфере рейдерства нередко является некомпетентной. Поразительны случаи, когда ФНС – представитель государственных интересов в процедурах банкротства, голосуя на собрании кредиторов, нередко принимает решения о введении конкурсного производства, хотя в отдельных случаях можно и нужно было бы попытаться сохранить действующий и функционирующий бизнес и оздоровить предприятие. Стремясь выполнить намеченный руководством план сбора налогов, представители государства зачастую руководствуются только сиюминутной выгодой, не задумываясь о перспективе. Иногда такие действия совпадают с интересами рейдеров.