Николай Бондарь - Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации

На протяжении всей своей жизни человек, сам того не осознавая, «приговорен» к свободе: он должен каждый свой поступок, все свои действия (или бездействия) совершать в системе координат, которые определяются требованиями свободы и ответственности, прав и обязанностей человека и гражданина. Человек или борется за свободу, стремится к ней как к цели своей жизни; или пользуется свободой, наслаждается ее неповторимыми и ничем не заменимыми ценностными качествами, необходимыми для самого существования человеческой личности как биосоциального существа; или теряет свободу, оказывается в плену социальных или природных сил, которые лишают его возможности проявить себя как самостоятельную, независимую человеческую личность; или человек отказывается от свободы, противопоставляет себя обществу и природе, делает сознательный выбор между свободой и несвободой в пользу последней. Во всем этом – отражение не только философско-мировоззренческой дилеммы, но и вполне реальной, жизненной проблемы о том, что значит быть свободным. Свобода – это социальное и личное благо или бремя для ее носителей? Особую остроту приобретает этот вопрос в периоды реформ, экономических и политических преобразований.

При всей сложности и противоречивости осуществляемых в Российской Федерации глубоких преобразований очевидным является тот факт, что их основное содержание соответствует общим закономерностям демократического развития современного мира, а основной целью этих преобразований является в конечном счете утверждение в России идеалов свободы и социальной справедливости, формирование гражданского общества и правового государства.

Заключая в себе глубинные характеристики социального и правового положения человека в обществе и государстве, категория свободы является в то же время важнейшим качественным показателем зрелости всей системы общественных отношений, критерием уровня самоорганизации населения, степени демократизма государственной и общественной жизни. Подобный подход, освобожденный от фетишизации вещных отношений и материальных потребностей как вульгарно-материалистической основы социального развития, позволяет выявить гуманистический, личностно-правовой взгляд на закономерности развития институтов демократии в нашей стране, на современные процессы формирования гражданского общества и правового государства. В сопоставлении со свободой все иные институты и категории, характеризующие демократизм общества, уровень самоорганизации населения, эффективность функционирования публичной власти и т. п., выступают как вторичные, производные.

Это, однако, не означает, что свобода личности сама по себе, автоматически трансформируется в политические и экономические институты демократии. Для этого, несомненно, сложного процесса необходима определенная совокупность социальных и правовых условий (факторов), относящихся как к самой личности, индивидуальным формам развития ее свободы, так и к социальным, коллективным формам человеческого бытия. Тем самым свобода как возможность индивидуальных и коллективных субъектов поступать в своих интересах, согласованных с познанной необходимостью, выступает как социальный фактор, нормирующий поведение людей.

Важно при этом учитывать объективно необходимое единство социального содержания и правовой формы соответствующих явлений, в связи с чем и сама свобода как основа самоорганизации населения и в конечном счете социального прогресса общества, его взаимоотношений с человеком и гражданином должна анализироваться не в абстрактном, общефилософском аспекте, а сквозь призму формально-юридических, правовых форм ее движения.

Свобода личности как основа самоорганизации населения и формирования гражданского общества может проявляться на разных уровнях и в различных качествах, формах своего бытия, предопределяющих, соответственно, широту, многогранность социально-правовых характеристик статуса человека и гражданина в обществе в целом и в системе властеотношений, в частности. Основываясь на общеметодологических подходах к категории свободы, выработанных в отечественной и зарубежной философии, отметим, что правовое значение свободы может проявляться по крайней мере на трех уровнях. [115]

Первый , но, безусловно, необходимый уровень свободы , который проявляется как внутренняя характеристика личности , ее природное свойство, имманентно присущее человеческой личности и отличающее ее от других живых существ. Это свобода воли как интегральная основа всех других личностных характеристик (как-то:

осознание человеком собственной индивидуальности, разумность, ответственность). Она объемлет человеческую личность в единстве всех ее биосоциальных качеств и выступает глубинной генетической основой формирования начал социальной саморегуляции на уровне прежде всего самой личности, которая является в этом случае и субъектом, и объектом реальных отношений власти и подчинения, производства и распределения и т. д. Без свободы воли невозможна и свобода индивида вообще: свобода индивидов и свобода их воли на правовом уровне фактически выступают как понятия тождественные. В праве волевой компонент представлен как свободная воля, соответствующая всем сущностным характеристикам права и тем самым отличная от произвольной воли и противостоящая произволу. В этом смысле и само по себе право как форма свободы людей есть не что иное, как свобода их воли. [116]

В формально-юридическом же плане с наличием свободы воли законодатель связывает юридические качества физического лица как субъекта права. Это такие юридические качества (свойства), как правоспособность, дееспособность, деликтоспособность.

Правоспособность лица как способность иметь гражданские права и нести обязанности признается, как известно, в равной мере за всеми гражданами, она возникает в момент рождения гражданина и прекращается его смертью (ст. 17 ГК РФ). Это, однако, не означает, что правоспособность является простым результатом появления человека на свет. Являясь способностью юридической, она должна быть признана государством. И условием, предпосылкой такого признания является свобода воли лица как его внутренняя природная характеристика. Это означает, что правоспособность воплощает в себе признанную государством потенциальную возможность (способность) выступать субъектом права. Уже поэтому, кстати, вряд ли было бы правильно правоспособность рассматривать в качестве некого особого субъектного права.

Соответствующие категории – правоспособность, дееспособность, деликтоспособность – лишь исходные системообразующие правовые начала для формирования всей структуры права в единстве его объективных и субъективных компонентов (объективного и субъективного права) как «царства реализованной свободы». На данном уровне универсальность свободы заключается в том, что свободный человек, являясь «владельцем своей собственной личности» [117], приобретает внутренние качества и для собственной личностной саморегуляции, и для реализации своей индивидуальности в социальной среде, для осуществления своего индивидуального потенциала в тех общественных отношениях, где происходит материализация человеческой свободы в различных формах ее проявления (политическая, экономическая, социально-культурная и т. п.).