Николай Бондарь - Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации

Что же такое «гражданское общество»? Каковы его внутренние механизмы, которые позволяют развиваться экономическим, социально-культурным, политическим отношениям в режиме демократизма, уважения человеческой личности, гарантирования ее прав и свобод?

Чтобы ответить на эти вопросы, следует прежде всего обратить внимание на тот факт, что между понятием «гражданское общество» и однопорядковым понятием «общество» есть не только очевидная взаимосвязь, но и весьма существенные различия. Не ставя перед собой задачу анализа соответствующей проблемы с учетом имеющихся в зарубежной и отечественной науке различных мнений и подходов к самому понятию гражданского общества, отметим, что данная категория призвана отразить принципиально новое качественное состояние общества. Оно должно основываться на развитых формах общественной самоорганизации и саморегуляции, на оптимальном сочетании публичных и частных интересов при определяющем значении последних и при безусловном признании в качестве высшей ценности такого общества человека, его прав и свобод. Поэтому гражданскому обществу противостоит не просто «негражданское» общество, т. е. общество, не обладающее качествами гражданского, а общество насилия, подавления личности, государственного тотального контроля за общественной и личной жизнью его членов.

Исторический процесс самоорганизации населения и формирования гражданского общества характеризует, таким образом, сложный путь восхождения человечества от угнетения, политического диктата и государственного тоталитаризма к реальному демократизму общественных отношений, к действительной свободе личности. Не случайно уже первые научные концепции гражданского общества, возникшие в XVIII – начале XIX вв., обращали внимание на такие его характеристики, как наличие определенной сферы общественных (прежде всего имущественных, рыночно-экономических), семейных, нравственно-этических, религиозных отношений, относительно независимых от государства. В этом плане первоначальное понимание гражданского общества строилось, по существу, на противопоставлении сферы публичных и частных интересов: если воплощением первых является государственная организация общества, то вторые должны получать свою реализацию в независимой, автономной по отношению к государству гражданской, т. е. «частной» сфере жизни людей.

Сама по себе постановка вопроса о гражданском обществе как определенной сфере неполитической, частной жизни граждан, независимой от государственной власти, исторически имела, безусловно, прогрессивное значение. Она сыграла важную роль в утверждении нового, буржуазного конституционного строя, основанного на принципах неприкосновенности частной собственности, невмешательства государства в сферу свободного предпринимательства, стихии рыночной конкуренции, равно как и в сферу личной, семейной жизни членов гражданского общества. Этим был завершен процесс отделения политической жизни от гражданского общества. В результате самостоятельное, независимое от политической власти, существование обрело и гражданское общество. На этой основе произошла «атомизация» общества, выделение индивидов как субъектов неотъемлемых прав человека из социально-классовой структуры общества. При этом в свое время К. Маркс отмечал, критически анализируя современное ему гражданское общество, что именно индивидуальная свобода явила собой, в историческом плане, своего рода генетическую основу гражданского общества. И не удивительно, что в этом варианте оно было и не могло не быть ничем иным, кроме как сферой проявления частных интересов эгоистичных личностей, обладающих формально-юридической свободой, но фактически находящихся (в условиях всеобщности товарного производства) в системе жестких форм вещной зависимости, реальной несвободы.

Для нынешнего понимания современного гражданского общества недостаточно представление о нем лишь с позиции его противопоставления государственной власти и, соответственно, сфере реализации публичных интересов. Частные и публичные начала могут и должны не только противопоставляться, но на определенном уровне развития правовой государственности они получают гармоничные формы сочетания, взаимопереплетения в процессе их самореализации в экономической, социально-культурной, политической жизни общества. В этом плане главным в современной общедемократической концепции гражданского общества должно быть определение собственных качественных характеристик тех реальных общественных отношений, которые в системном единстве могут быть определены как современное гражданское общество.

Гражданское общество – это не просто некое объемное понятие, характеризующее определенную сферу общественных отношений, пределы которых определяются лишь тем, что это «область действия частных интересов» (Гегель). В то же время «гражданское общество» – это и не юридическая, не государственно-правовая категория. Государство не может, не в состоянии «учредить», «декретировать», «установить» своими законами желательный для него образ гражданского общества. В этом плане гражданское общество есть объективно складывающийся порядок реальных общественных отношений, который основан на признанных самим обществом требованиях справедливости и меры достигнутой свободы, недопустимости произвола и насилия. Данный порядок складывается на основе внутреннего содержания самих этих отношений, что превращает их в носителей справедливости и критерий меры свободы. Тем самым отношения, составляющие гражданское общество, обретают способность воплощать в себе определенные требования, нормативные модели поведения граждан, должностных лиц, государственных органов и государства в целом в соответствии с идеалами справедливости и свободы.

Это означает, что в отношениях, составляющих гражданское общество, объективно воплощаются идеи права как высшей справедливости, основанной на недопустимости произвола и гарантировании равной для всех членов гражданского общества меры свободы. Это те нормативные, общеобязательные требования, которые складываются и существуют в гражданском обществе независимо от их государственного признания и закрепления в законах. Но следование им со стороны государства является залогом того, что закон в таком обществе и государстве приобретает правовой характер, т. е. они не только воплощают в себе государственную волю, но эта воля в полной мере соответствует требованиям справедливости и свободы.

В данном случае речь идет о либертарно-юридическом типе правопонимания, основанном в том числе на признании нетождественности понятий «право» и «закон» в демократическом правовом государстве [120]. Причем это имеет не только научно-теоретическое значение. Соотношение права и закона, как справедливо отмечается в литературе, «ключевая проблема теории права, теснейшим образом связанная с принципиальными вопросами судебной власти, т. к. в правовом государстве именно судебной власти вручаются полномочия по контролю за правовым содержанием законов» [121]. А если учесть, что именно эти полномочия являются основными для органов конституционного правосудия, станет понятным важное методологическое значение проблемы соотношения закона и права в процедуре конституционного контроля. Исходя из этого подхода, само право (и, соответственно, Конституцию как юридический документ, отвечающий требованиям правового закона) можно рассматривать как объективно обусловленную форму свободы и одновременно – ее формальную меру, всеобщую, нормативную и общеобязательную. «Формальное равенство и формальная справедливость – вот наиболее общие требования права в приближении к идеалу совершенного гражданского общества» [122]. Такое общество может быть только правовым обществом, основой функционирования которого служат признание государством прав и свобод человека и гражданина и ответственность государства перед личностью. Объективно, в силу реально существующего порядка общественных отношений оно приобретает правовой характер, т. е. гражданское общество по самим своим внутренним свойствам должно быть правовым обществом, правовой организацией социально-экономических и политических отношений. Именно поэтому в современной России на нормативном уровне вопросы развития институтов гражданского общества тесно соприкасаются с построением правового государства, обеспечением прав человека [123]. «Правовое государство невозможно без правового и справедливого общества. Здесь, как ни в какой другой сфере нашей жизни, государство таково, каково общество». [124]