Сергей Капитонов - Юридический парадокс государства

Суть проявления юридического парадокса существующего ныне способа гарантирования правопорядка состоит в том, что стремление искоренить правонарушение основано на неизбежности его существования и предшествования любой деятельности, направленной на улучшение правопорядка. Можно ли гарантировать, не опаздывая? Перспектива получения утвердительного ответа на этот вопрос скрыта в том, что человек, осуществляя свои намерения в условиях государственного устройства, всегда сочетает свои возможности с возможностями окружающего его пространства. Если эти возможности складываются – вероятность реализации намерения увеличивается. А если эти возможности вычитаются – вероятность реализации намерения уменьшается. Поэтому стоит обратить внимание на государственные гарантии правопорядка, которые могут быть предоставлены в виде правообеспечения и государственного гарантирования власти.

Правообеспечение в предлагаемом контексте следует понимать как профессиональное и компетентное снижение самой вероятности правонарушения в любых областях существования правоотношений. Можно сказать, что правообеспечение – это юридически профессиональное вычитание возможностей.

Государственное гарантирование власти в предлагаемом контексте следует понимать как профессиональную и компетентную поддержку полезных для общества проявлений каждого индивидуального созидательного потенциала для реализации ожиданий человека в пространстве, обустроенном в государство. Можно сказать, что государственное гарантирование власти – это юридически профессиональное сложение возможностей.

Даже по признакам отсутствия необходимости ожидания наступления правонарушения как основания гарантирования правопорядка, это уже не область деятельности юристов-правоведов. К тому же управление вероятностью правонарушения неизбежно потребует глубоких специальных познаний. Такие познания являются юридическими по своей природе, потому что отражают взаимодействие государства и права, обеспечивающее оптимизацию правопорядка. Следовательно, для их осуществления необходим юрист.

Вместе с тем деятельность такого юриста качественно отличается от деятельности юриста-правоведа. Он не восстанавливает нарушенные права, не сопоставляет реальное событие с официальным нормативным ориентиром. Он способствует повышению вероятности такой модели социально значимого поведения человека в конкретной ситуации, которая в наибольшей мере устраивала бы общество. Причем именно тем, что она соответствует официальным нормативным предписаниям. Правда, при условии, что эти нормативные предписания сами по себе устраивают общество. Профессионально осуществляемая деятельность такого рода тесно связана с глубокими знаниями о праве. Поэтому такая деятельность является юридической по своей сути. Но эта деятельность предполагает не менее глубокие знания о государственной машине и ее гарантирующих правопорядок возможностях. Подчеркнем, что по своей сути это не восстановление нарушенных прав, а минимизация самой возможности правонарушения.

Заметим, что речь идет о деятельности, сориентированной не на личность правонарушителя или пострадавшего от правонарушения, а следовательно, она не может касаться непосредственно ничьих конкретно прав. Предмет профессионального внимания здесь – вероятность проявления определенной модели социально значимого поведения, реализуемого в условиях конкретной ситуации. А это, что особенно важно, предполагает глубокие знания специальных технологий, способных обеспечить максимальную вероятность проявления таких моделей социально значимого поведения, которые бы наиболее соответствовали официально гарантированным ожиданиям общества. Именно поэтому имеет смысл говорить о профессиональном и компетентном юридическом по своей сути влиянии на правопорядок именно в тот период, когда правонарушение является лишь вероятностью. Таком влиянии, которое в полной мере смогут оказать на состояние правопорядка лишь юристы-государствоведы. Именно юристы, потому что знания о природе развития модели социально значимого поведения, основным ориентиром для которой является норма права, по своей природе являются именно юридическими. К тому же только в результате их деятельности может быть осуществлена полноценная коррекция правовых норм.

Есть еще одно обстоятельство, выделяющее квалификацию юристов-государствоведов в особое направление юридической подготовки. Все дело в том, что юристы-правоведы проявляют свою квалификацию тогда, когда необходимо выяснить, кто прав, – и это область действия частного права, и кто виноват, – и это область действия публичного права.

Вместе с тем есть область не менее значимых для человеческого сообщества взаимоотношений людей, которые не могут быть в принципе сведены к отношениям правоты или виновности. Это взаимоотношения людей, в которых реализуются их созидательные индивидуальные возможности и ожидания, связанные только с фактом их пребывания в пространстве государства. Человеческие возможности взаимодействуют с природными и социальными ресурсами определенного пространства не потому, что человек в чем-то прав или перед кем-то виноват, а потому, что такое взаимодействие предстает условием существования пространства – среды обитания человека и самого человека в обеспечиваемых ею условиях. Поэтому есть основания утверждать, что существует область юриспруденции, в которой следует не доказывать правоту или виновность человека и окружающего его пространства, а гарантировать созидательность – взаимно полезное их взаимодействие принципиально иными юридическими средствами. Юридическими потому, что такое взаимодействие, так или иначе, проявляется в виде нормирования. Однако нормирования, опирающегося на ориентиры, с одной стороны, более стабильные, чем формулировки законов, а с другой стороны, более подвижные, чем они. Нормирования специфического, имеющего сложные и качественно новые связи с правовыми нормами. Принципиально иными потому, что гарантирование таких взаимоотношений – это никак не доказывание чьей-то вины или правоты, а создание условий беспрепятственного притока человеческих созидательных возможностей человека в общую копилку государственных ресурсов. И, кроме того, создание условий для гарантирования реализации государственных ресурсов в поддержку ожиданий человека, связанных с его пребыванием в пространстве государства.

Представляется, что государствоведение при такой постановке вопроса вполне может рассматриваться как полноценная составляющая юриспруденции.