Лев Кругликов - Юридические конструкции и символы в уголовном праве

Действительно, во-первых, ч. 2 ст. 1 Уголовного кодекса РФ устанавливает, что он основывается на Конституции Российской Федерации, ч. 1 ст. 15 которой, в свою очередь, провозглашает, что Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории страны. Еще свежо в памяти то время, когда существовал и сохранялся не один год (с 1993 по 1997 г.) ряд явных противоречий между конституционными положениями и предписаниями Уголовного кодекса 1960 г. Так, Конституция исключала повторное осуждение лица за одно и то же преступление (ст. 50); в ст. 20 указывалось, что смертная казнь допускается по федеральному закону лишь за особо тяжкие преступления против жизни; в силу ст. 51 нельзя было обязать быть свидетелем преступления обвиняемого (подозреваемого), его супруга и близких родственников. В то же время не были исключены из Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. предписания, расходившиеся с изложенными выше положениями. Им допускались: повторное осуждение (ч. 3 ст. 5), применение смертной казни «за особо тяжкие преступления в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом» (ч. 1 ст. 23), привлечение к ответственности супруга и близких родственников за отказ от дачи показаний (ибо ст. 182 каких-либо оговорок в этой части не содержала). Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 г. № 8 четко указал: суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности, когда принятый до вступления последней в силу федеральный закон противоречит ей [55] См.: Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1996. С. 559. . Соответственно суды в вышеупомянутых коллизионных ситуациях отдавали предпочтение конституционным положениям, а не Уголовному кодексу.

Можно возразить, заявив, что в настоящее время действует новый Уголовный кодекс и все упомянутые несоответствия устранены. Но ведь подобная ситуация может возникнуть и в будущем – либо при замене (принятии новой) Конституции, которая вполне может иначе регламентировать отдельные положения уголовно-правового характера, либо при внесении изменений и дополнений в действующую Конституцию. Хотя новые законоположения «подлежат включению в настоящий Кодекс» (ч. 1 ст. 1 УК РФ), до их включения пройдет какое-то время, и односторонняя ориентация только на Уголовный кодекс в действующей редакции как на единственный источник уголовного права чревата серьезными ошибками [56] За признание Конституции РФ в качестве источника уголовного права высказываются также: В. П. Божьев (см.: Божьев В. Конституция Российской Федерации как источ- .

Кстати, коллизии могут возникать не только между Основным законом (Конституцией) и Уголовным кодексом, но и между Уголовным кодексом и другими, так называемыми комплексными актами. Дело в том, что лишь отраслевые, специальные нормативные акты сразу же определяют место новых уголовно-правовых предписаний. Так, Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» от 20 мая 1998 г. действительно вносит изменения в конкретные статьи УК, и со дня его официального опубликования (ст. 2) соответствующие уголовно-правовые нормы применяются в измененном виде [57] ник уголовного и уголовно-процессуального права // Уголовное право. 1999. № 2. С. 75-76); А. Н. Игнатов (см.: Уголовное право России: В 2 т. / Отв. ред. А. Н. Игнатов и Ю. А. Красиков. Т. 1: Общая часть. М., 2000.С. 21); В. П. Коняхин (см.: Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. Автореф. дис. …д-ра юрид. наук. С. 8-9); Н. Ф. Кузнецова (см.: Кузнецова Н. Ф. Конституция Российской Федерации и уголовное законодательство // Вестник Московок, ун-та. Cep.11: Право. 1994. № 5. С. 41) и др. 57 Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 26. Ст. 3012. . Или: Федеральным законом от 15 марта 1999 г. УК РФ дополнен ст. 145 1«Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат», и выполнение Уголовным кодексом роли источника уголовного права ни в какой мере не может быть поставлено под сомнение.

Иная ситуация с комплексными нормативными правовыми актами, содержащими предписания уголовно-правового характера. В последние годы таковых принимается Федеральным Собранием немалое количество, но в них, как правило, не оговорены сроки либо вообще необходимость внесения корректив в Уголовный кодекс. В результате возникают определенные, вплоть до существенных, коллизии между этими актами и УК РФ. Упомянем лишь некоторые из них.

Федеральный закон «Об оружии» от 13 ноября 1996 г. принят уже после Уголовного кодекса РФ и вступил в силу с 1 июля 1997 г. [58] 58 См.: Там же. 1997. № 30. Ст. 3588. Несмотря на близкое (по срокам) принятие этих нормативных актов, в них различно решается ряд вопросов. Эти различия сохранились и после внесенных Законом от 20 мая 1998 г. дополнений (в круг предметов состава ст. 222 УК вошли основные части огнестрельного оружия) [59] См.: Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» //Там же. 1998. № 26. Ст. 3012. . Так, в ч. 4 ст. 222 УК говорится об ответственности за незаконный сбыт «холодного оружия, в том числе метательного оружия», в то время как в Законе от 13 ноября 1996 г. холодное и метательное оружие соотносятся не как род и вид, а как два самостоятельных вида оружия. Ориентируясь на последний нормативный правовой акт, эксперт должен бы констатировать в заключении, что представленный на исследование предмет ввиду предназначенности его для поражения цели на расстоянии относится к метательному оружию. Ориентируясь же на диспозицию ч. 4 ст. 222 УК, эксперт должен указать при тех же данных, что предмет является холодным оружием и что в данном случае налицо такая его разновидность, как метательное оружие. Однако подобное заключение, согласующееся с текстом Уголовного кодекса, противоречит Закону об оружии и неверно по существу, ибо холодное оружие – то, которое, в отличие от метательного, предназначено для поражения цели «при непосредственном контакте» с объектом поражения (ст. 1). Совершенно очевидно, что в этом вопросе положения УК РФ устарели и надо ориентироваться на Закон об оружии, но, с другой стороны, никто этих положений не отменял, а по юридической силе оба закона равнозначны.

Или: в Законе об оружии патроны не рассматриваются в качестве разновидности боеприпасов, они представляют собой самостоятельный предмет. Но он не упомянут в диспозиции уголовного закона, и в итоге неясно, наказуем ли в уголовно-правовом порядке незаконный оборот патронов. Постановление Пленума Верховного Суда РФ, принятое в «межсезонье» [60] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 8. С. 4. (когда, с одной стороны, уже существовал новый Уголовный кодекс, но с другой – продолжал еще действовать прежний, а Закон об оружии был лишь в проекте), также, естественно, не могло адекватно отразить возникшую ситуацию. В связи с этим следует отметить позицию сменившего его Постановления «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» от 12 марта 2002 г. № 5 в абз. 2 п. 4 которого говорится, что «к категории боеприпасов относятся… все виды патронов к огнестрельному оружию, независимо от калибра, изготовленные промышленным или самодельным способом» [61] Там же. 2002. № 5. С. 3. . Здесь просматривается очевидная «нестыковка» с положениями Федерального закона об оружии.