Ольга Буткевич - У истоков международного права

Надлежащий правовой анализ подобных источников непременно потребует переосмысления установившихся догм и усовершенствования традиционных методов исследования. Убеждение в преобладании войн и насилия должно быть преодолено в результате анализа источников, свидетельствующих о создании союзов, лиг, заключении договоров о взаимопомощи между субъектами древнего международного права. А источники неправового характера доказывают, что нередко пленные становились в стране захватчиков выдающимися и уважаемыми учеными, полководцами, педагогами, а захваченные правители нередко возвращались на свой трон, заключив соответствующий договор с победителями. То же можно сказать и о необходимости переосмысления войн в древнем международном обществе, которого требует анализ соответствующих правовых источников. Последние свидетельствуют, что задолго до заключения Женевских конвенций 1949 г. о защите жертв войны и Дополнительных протоколов к ним 1977 г. международное право древней Индии предусматривало обязательства воюющих сторон в отношении соблюдения прав гражданского населения, уменьшения числа жертв войны, ее гуманизации.

Конечно, нормы и институты древнего международного права не соответствуют своим современным аналогам. Однако в процессе их исследования ученые допустили еще одну методологическую ошибку – попытались проанализировать древнее международное право с современных им позиций без учета факторов, возможностей и движущих сил исследуемого периода, уровня его экономического, политического, культурного, правового развития, потребностей древних народов и их интересов. Анализ древних международно-правовых источников требует новых методологических и методических подходов и отказа от устоявшихся консервативных представлений.

Фактически науку истории международного права следует лишь начинать. Ведь то, что рассматривали как ее науку, в действительности было лишь совокупностью разрозненных знаний, лишенной внутренней структуры и единства. Ее предмет часто рассматривали либо как исследование истории формирования отдельных догм и концепций (путая науку истории международного права с наукой истории международно-правовых учений, которая, кстати, также еще требует своего формирования), либо как историю анализа международно-правовых фактов или источников, либо как историю генезиса норм и институтов международного права, либо как историю последовательной замены одного международно-правового явления другим (в глобальном масштабе: Утрехтского мира Вестфальским 1648 г., последнего – Венским конгрессом 1815 г., далее – Версальской системой 1919 г., которую впоследствии, в 1945 г., заменила ООН и т. п.).

Между тем международное право обладает той особенностью, что, в отличие от других отраслей, требует не только осознания сугубо правового массива, но и понимания влияния на него общеисторических, политических, экономических, религиозных, моральных, нравственных и даже культурных факторов. И каждый период истории международного права характеризуется своим соотношением этих факторов. Подход к изучению истории международного права как истории тех или иных норм или кодексов не может привести к объективной оценке. Здесь необходимы совокупность знаний разных отраслей науки и междисциплинарный подход к исследованию, предполагающий применение не только знаний, но и методов разных наук.

Однако большинство историков международного права исследовало свой предмет именно исходя из позиций общеисторической методологии. При этом историю международного права сводили к процессу последовательной смены фактов, явлений (чаще бессистемно отобранных) и их характеристик. Даже юридические особенности соответствующих эпох редко находили свое отражение. Существует недостаток и в общем юридическом анализе целых периодов развития международного права, а вопросы его генезиса, формирования, становления, исторической трансформации норм, институтов и отраслей вообще почти не подверглись юридическому анализу.

Однако указанные проблемы науки истории международного права не следует связывать лишь с деятельностью ученых в этой отрасли международно-правовых исследований. Их предметное и методологическое самоограничение часто были следствием давления методологических подходов и теоретических представлений общей теории международного права. Те же ученые, которые отходили от этой позиции, впадали в другую крайность – отдавали исключительное предпочтение общеисторическому, историко-правовому, антропологическому или социологическому методам исследования.

Только после Второй мировой войны утверждается мысль о необходимости самостоятельного исследования истории международного права, начинает формироваться, соответственно, история международного права как отдельная независимая дисциплина [212]. Сегодня она признана таковой и в этом качестве включается во все учебные пособия, учебники и курсы международного права. Однако в ней еще обнаруживаются следы негативных тенденций, характеризовавших развитие науки международного права на протяжении последних двух веков.

То, что она длительное время отсутствовала как научная дисциплина, а первые попытки обратиться к истории международного права (причем одиночные и бессистемные) стали предприниматься лишь два века тому назад, имеет последствия и сегодня. Очень редко можно использовать международные историко-правовые исследования прошлого. Они были, по определению того же В. Прайзера «в большинстве своем не критическими, базировались чаще на вторичных, а не на оригинальных источниках и ограничивались почти исключительно отношениями между государствами…По этой причине в историографии международного права не наблюдалась никакого прогресса на протяжении более чем ста лет» [213]. К большому сожалению, такие же недостатки свойственны историческим исследованиям и современных авторов.

Негативное влияние на уровень исследованности истории международного права оказывает и отсутствие таких научных направлений, как международно-правовая историография, антропология, источниковедение, а особенно – история международно-правовых учений.

Говоря о необходимости развития рассматриваемого направления, необходимо четко определить его место в международно-правовой науке, поскольку нередко собственно история международного права подменялась в исследованиях историей международно-правовых учений. Авторы часто рассматривали историю международного права как историю развития тех или иных международно-правовых школ и в соответствии с их трансформациями и приоритетностью в тот или иной момент устанавливали и периодизацию самого международного права: I – период господства естественно-правовой школы в международном праве; II – период эклектического направления, которое соединяло позитивно-правовые и естественно-правовые идеи; III – период преобладания международно-правового позитивизма [214]. Особенно часто это делалось при изучении международного права тех периодов, относительно которых в исследовании международно-правовой практики как таковой существовали пробелы, а их в истории международного права было достаточно. Поэтому естественно, что международно-правовая мысль, которая должна базироваться на исследовании международно-правовой практики, не была надлежащим образом изучена.