Александр Протопопов - Прокурорский надзор за расследованием убийств

Кабранов был убит на глазах своих знакомых в процессе распития спиртных напитков. Все они знали друг друга, но оказалось, что сведения не достоверны. Никто не знал подлинных имен, а тем более фамилий своих друзей. Тот, кого звали Мустафой, оказался Иваном, Цыган – Дмитрием, а Алексей – Владимиром. Свидетели показали, что Кабранова убил Николай. Этим и ограничивалась их осведомленность о преступнике. Было ясно, что это местный житель, имелись его приметы. Однако его так и не установили, а преступление осталось нераскрытым.

Следует иметь в виду, что некоторые преступники специально сообщают о себе вымышленные сведения.

Житель Череповца Жигров прибыл в Санкт-Петербург, где случайно познакомился с супругами Щербаковыми, которым представился сыном полковника Назарова из Риги. Через неделю проживания у супругов, он убил Щербакова и пытался убить его жену. Потерпевшая дала о преступнике известные ей сведения. По стечению обстоятельств в Риге действительно проживал полковник Назаров, у которого был сын. Было видно, что Назаровы к преступлению в Санкт-Петербурге не причастны, но это должно было найти процессуальное отражение в деле. После повторного допроса Щербакова вспомнила, что видела у преступника какой-то документ, в котором фигурировал город Череповец. Поиски пошли в этом направлении. Хотя Череповец большой город, ранее судимый Жигров был быстро установлен и задержан.

Очевидные убийства характерны признанием преступником своей вины, во всяком случае на первоначальном этапе расследования. Это словно гипнотизирует многих следователей и некоторых прокуроров. По указанной причине допрос виновного осуществляется поверхностно, многие детали преступления не выясняются, поиск объективных доказательств не ведется, следы не фиксируются и не изымаются. Однако вслед за признанием может последовать отказ, что не редко происходит уже при рассмотрении дела в суде. Признание объясняется психическим или физическим воздействием со стороны оперативных сотрудников или следователя. Иногда очевидно, что это грубая ложь, и ей должны быть противопоставлены в первую очередь объективные доказательства вины. Если их нет, то суд вправе вынести оправдательный приговор.

Возможны более сложные ситуации, например при явке с повинной. Факт убийства подтверждается, и в то же время нет никаких объективных доказательств, что преступление совершило конкретное лицо. Очень ответственно предъявлять такому человеку обвинение, тем более избирать меру пресечения в виде содержания под стражей. Следует сознавать, что отказ от признания, который может последовать в любой момент, разрушит дело до основания. В соответствии со ст. 74 УПК РФ показания подозреваемого, обвиняемого признаются доказательствами, но они могут быть положены в основу приговора лишь при наличии иных объективных данных. Поэтому подобные «очевидные» убийства далеко не всегда являются таковыми по своей сути. Следователь обязан найти доказательства. Если он этого не делает, то прокурор должен дать ему соответствующие указания, обратить его внимание на возможные источники их получения. Если нет прямых доказательств, то следует искать косвенные. Разумеется, их поиск, приведение в логическую систему – дело не простое. При наличии виновного следователь, прокурор обязаны установить истину, найти изобличающие доказательства и это их профессиональный долг.

В свое время было широко известно дело по обвинению Д. в покушении на убийство Р. Оно освещалось в прессе, о нем писала центральная печать. Его суть была очень проста. У Д. и Р., людей с высшим образованием, сложились неприязненные отношения, получившие драматическую развязку. Р. показал, что Д. пришел к нему домой и ударил ножом в грудь. Д., в свою очередь, показал, что Р. в процессе ссоры сам себе причинил ранение. Многочисленные допросы, очные ставки ничего не дали. Следствие по существу зашло в тупик и не сумело выяснить реальную картину происшествия.

Дело приостанавливали, продлевали, прекращали, отменяли. Д. предъявили обвинение, арестовали, освободили. Во время ареста он подписал явку с повинной, от которой вскоре отказался, ссылаясь на применение к нему насилия. Д. осуждали, оправдывали, а приговоры обжаловали и опротестовывали. Дело расследовалось четыре года, но ничего конкретного ни следствие, ни суд не установили.

Во время очередного судебного заседания Д. было сказано, что человек не может сам себе нанести ранение. В ответ на это Д. достал нож и нанес себе удар, доказав тем самым обратное.

Таковым может быть «очевидное» преступление. Приведенный пример далеко не единичен и аналогичных дел много.

Следователь обязан установить все обстоятельства совершенного убийства. Но, как мы уже отмечали, он очень часто довольствуется признанием виновного, минимальным количеством доказательств его вины. Однако незначительное изменение показаний способно изменить квалификацию содеянного. Постоянно в судебном заседании выдвигается версия о необходимой обороне и государственный обвинитель не может доказать обратное, так как все обвинение строится на показаниях обвиняемого и не подкрепляется какими-либо фактическими данными. Поэтому некоторой части преступников удается избежать заслуженного наказания. Будучи по существу связанным позицией подсудимого, суд вынужден назначить минимальное наказание и, как правило, без лишения свободы.

Есть убийства, в отношении которых трудно сказать очевидное оно или неочевидное, особенно на первоначальном этапе расследования. Иногда на месте происшествия около трупа обнаруживают различные вещи, предметы, по которым можно установить, кому они принадлежат. Находили даже документы, в том числе залитые кровью. Естественно, что в отношении их владельцев возникает обоснованное подозрение, которое усиливается, если эти лица отсутствуют по месту жительства. Ведется их поиск, часто их задерживают по ст. 91 УПК РФ. В иных случаях еще до задержания выносят постановление о привлечении в качестве обвиняемого и заключении под стражу. Подобное возможно лишь при наличии совокупности бесспорных доказательств. Принятие таких важных процессуальных решений может оказаться преждевременным, так как нельзя исключить стечения обстоятельств, оговора, добросовестного заблуждения потерпевших, свидетелей. Следственная практика изобилует такого рода примерами.

Однако преступники действительно нередко оставляют, теряют на месте происшествия свои вещи, выбрасывают орудия преступления, по которым удается их установить. Такие преступления часто раскрываются быстро и без особого труда. Но утверждать, что это очевидные убийства, нельзя. Здесь нужна определенная осторожность. Если следователь делает однозначные выводы, тем более на стадии осмотра места происшествия, то он рискует совершить серьезную ошибку.