Владимир Павлов - Избранные труды

Однако в последнее время в связи с усилившейся социальной напряженностью в обществе и обострившимися конфликтами на межнациональной почве военнослужащим внутренних войск приходится довольно часто принимать участие в охране общественного порядка и ликвидации массовых беспорядков в различных регионах нашей страны. Выполнение этих задач по охране общественного порядка самым тесным образом связано с риском для жизни.

Вместе с тем в новом Законе СССР от 26 марта 1990 г., согласно ст. 3 и 5, на военнослужащих внутренних войск дополнительно возложен обширный круг прав и обязанностей при охране общественного порядка, выполнение которых, как уже было отмечено, зачастую связано с риском для жизни. При этом следует обратить внимание, что в УК РСФСР (ст. 102, п. «в») предусмотрена уголовная ответственность за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, одним из которых является убийство, совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга. Данной нормой определяется достаточно широкий круг потерпевших, в число которых входят и военнослужащие внутренних войск МВД СССР. Специальная же норма, предусматривающая уголовную ответственность за посягательство на жизнь представителя власти и общественности, имеет место только в отношении работника милиции и народного дружинника, в связи с их служебной или общественной деятельностью по охране общественного порядка (ст. 191 2УК РСФСР).

Изложенное позволяет сделать вывод о целесообразности через призму уголовного закона усилить правовую защиту военнослужащих внутренних войск МВД СССР, а точнее – предусмотреть в УК РСФСР специальную норму (статью), регламентирующую ответственность за посягательство на жизнь данных лиц, выполняющих обязанности по охране общественного порядка.

Однако возможен и другой путь решения вопроса, который устраняет не только усложнение уголовного кодекса вновь принятыми нормами, но и двусмысленного толкования понятия «посягательство на жизнь». [53] В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 года в пункте «г» под «посягательством на жизнь» понимается убийство или покушение на убийство работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка // Бюллетень Верховного Суда СССР. – 1989. – № 6. – С. 11. Так, представляется, что за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ст. 102 УК РСФСР) можно предусмотреть дополнительным пунктом ответственность за убийство работника милиции, военнослужащего, народного дружинника в связи с их служебной или общественной деятельностью по охране общественного порядка.

Проблема субъекта преступления относится к числу наиболее сложных в уголовном праве. Она привлекает внимание ученых-юристов, психологов, психиатров, педагогов и представителей других наук многих стран. Необходимость полного и всестороннего исследования данного вопроса диктуется тем, что как в теории, так и в судебной практике имеются спорные вопросы, связанные с понятием субъекта преступления. В свою очередь, изучение субъекта преступления в зарубежном уголовном законодательстве (в частности, институтов ответственности, наказания, соучастия в преступлениях со специальным субъектом, вменяемости и др.) дает возможность глубже понять совокупность всех элементов (признаков) целостного учения о составе преступления.

Объяснение понятия и сущности субъекта преступления, а также изучение уголовного законодательства зарубежных государств любой ориентации в историческом аспекте имеют важное методологическое значение для науки уголовного права и совершенствования судебно-следственной практики. В зарубежном уголовном праве вопросы субъекта преступления изучены мало и толкуются в различных странах по-разному, а порой и противоречиво, что в значительной степени затрудняет эффективное применение уголовного законодательства в борьбе с преступностью. Литература по данному вопросу ограничена, малодоступна и носит разрозненный характер. Все это, несомненно, требует дальнейших исследований проблем субъекта преступления.

Уголовное законодательство большинства зарубежных государств исходит из того, что субъектом преступления может быть только физическое лицо – человек. Однако в ряде стран на протяжении веков этот вопрос решался и решается неоднозначно, так как субъектом преступления наряду с физическими лицами признавались юридические лица, а также предметы, животные, насекомые. В древних Афинах, например, суд разбирал дела о смертных случаях, причиняемых предметами, после чего особые жрецы выбрасывали эти предметы за пределы полиса. В Англии почти до середины XIX в. существовало положение, которым предусматривалось, что предмет, причинивший смерть, конфисковывался в пользу короля. [55] Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. Л., 1968. С. 395.

В средние века феодальное уголовное право субъектом преступления часто признавало животных. В светских судах XIV и XV столетий, писал известный русский юрист Н. С. Таганцев, нередко встречались случаи, когда преследовали животных, причинивших смерть человеку, в особенности быков – за ярость и свиней, загрызших детей. Этих животных казнили, как правило, через повешение. В истории канонического уголовного права встречаются процессы против насекомых и животных, которые истребляли посевы, плодовые деревья, виноградники и т. п. Последние подобные процессы состоялись во Франции. В 1710 г. судили крыс и мышей за нанесение значительного ущерба хлебным полям, а в 1740 г. – корову. [56] Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Общая часть. Т. 1. М., 1994. С. 142; Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 252. Уголовная ответственность животных, насекомых и вещей являлась не столько ответственностью за виновное деяние, сколько наказанием за опасные и вредные действия, независимо от кого или чего они исходили. Испуганное население в связи с причиненным вредом или угрозой его наступления либо обращалось к духовенству, либо устраивало самосуды против «правонарушителей».

Таким образом, признание субъектами преступлений предметов, животных, насекомых в рабовладельческом и феодальном уголовном праве объясняется господством мистических взглядов на преступление как на деяние, оскорбляющее бога и охраняемый им мир на основании принципа: ответственность наступает в любом случае и для всякого, причинившего вред.