Эдуард Побегайло - Избранные труды

Таковы общие условия, в своей совокупности способствующие формированию антиобщественной установки личности еще в детстве и юности, установки, лежащей в основе совершения преступлений, в том числе и таких тяжких, как умышленные убийства.

Мы рассмотрели основные криминологические данные, характеризующие лиц, совершающих умышленные убийства. Изучение этих данных позволяет нам сделать некоторые выводы относительно причин и условий совершения убийств. Однако только такое изучение личности убийц, на наш взгляд, является недостаточным.

По нашему мнению, при изучении убийц большое значение имеет выяснение их психологических особенностей – свойств темперамента, характера, эмоциональной и волевой сферы и т. п., а также выяснение данных о состоянии нервной системы и психики убийц. Такое изучение убийц требует от криминолога глубоких знаний в области материалистической психологии, невропатологии и психиатрии. Несомненно, к изучению преступников необходимо привлекать представителей указанных наук.

Против этого решительно выступает проф. А. А. Герцензон. «Всякое привнесение биологического аспекта в объяснение причин преступности, как явления социального, – пишет он, – с неизбежностью приводит – и не может не приводить – к антинаучным и, в конечном счете, крайне реакционным политическим выводам. Никакое социальное явление, в том числе и преступление, не может быть объяснено биологическими причинами. Поэтому, если криминология ставит своей задачей изучение причин преступности, в ней нет места биологическим наукам!» [235] Герцензон А. А. Предмет, метод и система советской криминологии. М., 1962. С. 59; Он же. Введение в советскую криминологию. М., 1965. С. 87, 133, и др. Не менее решительно настроен в этом отношении и директор Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности И. И. Карпец, полагающий, что «увлечение патологией, связанной с физиологическими особенностями человеческого организма, приведет в болото биокриминологического ломброзианского толка» [236] Карпец И. И. О некоторых вопросах методологии в уголовном праве и криминологических исследованиях // Советское государство и право. 1964. № 4. С. 96. .

Из подобных утверждений логически вытекает, что в деле изучения причин преступности нет места такой биосоциальной науке, как психология, таким биологическим наукам, как психиатрия и невропатология. С этим согласиться нельзя. Обусловленность многих преступлений, в том числе и убийств, состоянием психики индивидуума очевидна.

Пупцов, житель поселка шахты «Западная-Капитальная» г. Новошахтинска Ростовской области, в течение ряда лет в безлюдных местах нападал на женщин, твердым тупым предметом наносил им удары по голове, а когда женщины теряли сознание, он обнажал их, иногда насиловал, а иногда ограничивался мастурбацией. Излюбленным местом для нападений на женщин служили Пупцову общественные уборные. В ряде уборных Пупцов проделал отверстия, чтобы наблюдать за женщинами и заниматься при этом мастурбацией. Иногда Пупцов врывался в уборные и нападал на женщин. 30 сентября 1959 г. Пупцов напал на зашедшую в туалет парка шахты «Западная-Капитальная» девятнадцатилетнюю Л., ударом доски от садовой скамейки убил ее, а затем совершил половое сношение с ее трупом и, ограбив труп, скрылся. Изготовив из дерева болванку в виде мужского полового члена, Пупцов в апреле 1964 г. в одной из уборных поселка напал на гр. X., оглушил ее, затем вбил болванку во влагалище потерпевшей, причинив ей при этом обширные повреждения половых органов, после чего занялся мастурбацией. Лишь благодаря своевременно оказанной медицинской помощи жизнь гр. X. была спасена. В результате принятых мер розыска Пупцов был задержан и впоследствии приговорен Ростовским областным судом к расстрелу. [237] Приговор приведен в исполнение. См.: Архив Ростовского областного суда за 1964 г. Компетентной судебно-психиатрической экспертизой Пупцов был признан вменяемым. Интересно отметить, что в акте судебно-психиатрической экспертизы почему-то отсутствуют указания на ярко выраженные психопатические черты Пупцова. Спрашивается: как же при изучении причин, побудивших этого садиста к совершению страшных преступлений, не прибегать к данным биологических наук, в частности к данным психиатрии? Как не искать корни его преступлений в биологических факторах? Неужели в их основе лежат лишь социальные причины?

Подобные случаи, к сожалению, далеко не единичны. По данным обследования заключенных-убийц, проведенного НИИ милиции МООП РСФСР, 13 % убийц в стране [238] См.: Труды НИИ милиции МВД РСФСР. № 5. 1961. С. 83. страдали нервно-психическими заболеваниями, в РСФСР – 13,3 %. Особенно велика в этиологии умышленных убийств роль психопатии [239] В этом отношении мы целиком разделяем взгляды И. С. Ноя и Л. Г. Крахмальника, высказанные ими в статье «О профилактике преступлений психопатов» (Сборник научных работ саратовского отделения Всесоюзного научного общества судебных медиков и криминалистов. Вып. 3. 1961, стр. 260–270), и считаем обвинение их в неоломброзианстве бездоказательными. .

Разумеется, психика человека в основе своей и во всех своих проявлениях обусловливается общественно-исторической средой, социальными условиями жизни индивидуума. Поэтому, как справедливо отмечает Б. Поршнев, «видеть первичную основу общественных явлений в сфере психического – это субъективный идеализм. Но и воинствующий антипсихологизм – тоже идеализм, только не субъективный, а объективный. Согласно воззрениям последнего, на исторической сцене действуют категории (хотя бы и экономические), но нет живых людей – единственных носителей всех объективных исторических закономерностей» [240] Поршнев Б. Общественная психология и формирование нового человека// Коммунист. 1963. № 8. С. 94. .

Советская криминология не может и не должна отказываться от использования биологических наук в деле изучения личности преступника [241] Сам А. А. Герцензон совершенно правильно указывает: «Характеризуя личность преступника, советская криминология исходит из того, что влияние внешних условий осуществляется не механически, а преломляясь через психику, характер, темперамент человека» (Предмет, метод и система советской криминологии. М., 1962. С. 16–17). Следует отметить, что как А. А. Герцензон, так и И. И. Карпец не отрицают необходимость использования данных психологии при изучении конкретного деяния, они против «психологизации» причин преступности, против «психологических обобщений». . Без такого изучения невозможно до конца раскрыть вопрос о том, почему то или иное лицо совершает преступление, ибо в сфере действия социальных причин преступности оказываются многие люди, однако преступления совершаются незначительным меньшинством.