Валентин Томин - Избранные труды

С образованием классового общества между правами и обязанностями ложится глубокая пропасть; «цивилизация, – учит Энгельс, – даже круглому дураку разъяснит различие и противоречие между ними (правами и обязанностями. – В. Т.), предоставляя одному классу почти все права и взваливая на другой почти все обязанности» [72] Там же. – С. 177. .

Поскольку в доклассовом обществе не было различия между правами и обязанностями, а каждое из этих понятий немыслимо без своей противоположности, то следует прийти к выводу о том, что при первобытнообщинном строе вообще не было ни прав, ни обязанностей. Для характеристики функций, выполнявшихся личностями в доклассовом обществе, надо употреблять какой-то третий термин. Различие возникает и начинает развиваться с возникновением и развитием частной собственности. Раз возникнув, права и обязанности личностей и их взаимозависимость не остаются неизмененными. Остается лишь факт наличия противоположности между ними. Усиливаясь в рабовладельческом и феодальном обществах, эта противоположность достигает своего наибольшего значения в буржуазном.

На протяжении многих веков философы, социологи и юристы различных профилей занимались выяснением вопроса об отношениях между личностью и обществом, личностью и государством. И все это время государство, осуществлявшее волю господствующего класса, попирало права личности из эксплуатируемых классов в соответствии с теориями, импонировавшими воле господствующего класса, или вопреки им. Однако и первые и вторые исходили как из чего-то само собой разумеющегося из обязательности антагонизма личности и общества. Даже наиболее либеральные авторы теорий считали, что идеально свободной может быть только та личность, которую общество оставит в покое, возложив на нее как можно меньше обязанностей. О помощи личности со стороны общества или государства, о совместных действиях в одном направлении (общества в целом и каждой личности в отдельности) никто из теоретиков даже не задумывался, ибо действительность эксплуататорского общества не давала для этого материала [73] К примеру, Руссо, Милль, Гроций, Локк и их последователи весьма энергично отстаивали свободу частного лица от вмешательства со стороны не только государства, но и общества посредством общественного мнения. «Общество, – писал Джон Стюарт Милль, – только тогда вправе вмешаться в дела личности, когда эта личность начинает вредить другим (это не то же самое, что вредить государству или обществу в целом)». И далее, выражая свое весьма скептическое отношение к буржуазной демократии: «…так называемое самоуправление не есть такое правление, где бы каждый управлял сам собой, а такое, где каждый управляется всеми остальными» (Д. С. Милль. Утилитарианизм. – СПб., 1900. – С. 151). .

Причины антагонизма между личностью и обществом в эксплуататорском государстве раскрывают К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии». Они показывают, что вместе с разделением труда появляется противоречие между интересами отдельного индивида или отдельной семьи и общим интересом всех индивидов, находящихся в общении друг с другом; причем этот «общий» интерес существует не только в представлении людей, он существует в действительности в качестве взаимной зависимости индивидов, между которыми разделен труд [74] См. : К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. – Т. 3. – С. 31. . Поскольку же достижение целей, стоявших перед отдельными индивидами, не находилось ни в какой зависимости от целей, которые ставило перед собой общество, эти последние представлялись каждому отдельному человеку совершенно чуждыми. Отсюда народная мудрость того времени: «Моя хата с краю», «Каждый сверчок знай свой шесток» и т. д. Очень показательны в этом отношении слова члена Верховного суда США У. Дугласа, заявившего, что существенной частью свободы человека является «право на то, чтоб тебя оставили в покое» [75] Советское государство и право. – 1961. – № 10. – С. 58. – Весьма показательно, что в настоящее время Уильям Орвилл Дуглас подвергается в США настоящей травле (см.: С. Вишневский. Дело судьи Дугласа // США: политика, экономика и идеология. – 1970. – № 9). .

Пролетариат не может освободить себя, не освободив все общество. Освобождая себя как класс, пролетариат создает предпосылки для уничтожения всех классов и освобождения всех членов общества. Таким образом, интересы общества и правильно понятые интересы каждой личности из трудящихся классов (а с отмиранием классов и каждой личности в обществе) совпадают.

Пролетариат, придя к власти, объединяет общество и ставит под свой контроль все стороны жизни индивидов. Условия, которые до сих пор ставились случаем и противопоставляли отдельных индивидов друг другу и обществу в целом, теперь формируются сознательно с учетом объективных законов развития общества и объединяют индивидов для достижения общей цели.

Законы диалектического развития говорят о том, что противоречие между правами и обязанностями неизбежно будет снято, и человеческое общество вновь вернется к единству прав и обязанностей, но уже на более высокой основе.

Если раньше такое разделение не имело места потому, что при том уровне развития производительных сил не было объективной возможности получения кем-либо каких-нибудь преимуществ, то на более высокой ступени развития такие «преимущества» будут созданы всем членам общества (изобилие, а также вся система общественных отношений), в силу чего они потеряют характер преимущества и, следовательно, исчезнет всякое объективное содержание в различении прав и обязанностей. Это различение еще некоторое время сохранится в идеологии и языке, а затем исчезнет вовсе. Социальная революция пролетариата положила начало этому процессу.

Вторая сторона интересующей нас проблемы заключается в возникновении, развитии и последующем снятии противоречий между обществом в целом и отдельными его членами. Такого противоречия также не было и не могло быть в первобытнообщинном обществе до первого разделения труда и появления частной собственности. Возникнув, это противоречие развивается, чтобы быть снятым на более высокой ступени развития. Процесс снятия этих противоречий начинается с пролетарской революции.

Таким образом, после социальной революции пролетариата появляется возможность привлечения каждой личности к выполнению задач, стоящих перед обществом в целом, не только путем нажима, оказываемого обществом или государством на личность, но и в связи с тем, что решение задач, стоящих перед обществом, соответствует интересам, убеждениям и т. д. каждой отдельно взятой личности, входящей в общество. Эта возможность еще более увеличивается в связи с превращением государства диктатуры пролетариата в общенародное государство [76] См.: Программа Коммунистической партии Советского Союза. XXII сьезд КПСС: Стенографический отчет. – M.: Политиздат, 1962. – Ч. III. – С. 303. .