Арон Трайнин - Избранные труды

Таким образом, следует признать, что осуждение П. за присвоение имущества, принадлежащего Г., является неправильным.

По изложенным основаниям Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР определила: приговор народного суда 2-го участка Октябрьского района Ленинграда и определение Ленинградского городского суда отменить и дело в отношении П. производством прекратить» [55] «Судебная практика Верховного Суда СССР», 1945, вып. VII. .

Как было отмечено выше, поведение человека, обосновывающее применение уголовной санкции, может проявляться в двух формах: в форме действия и в форме бездействия.

Бездействие также не представляет собой любой формы пассивного поведения. Бездействие в качестве элемента состава не менее конкретно, чем действие. Бездействие предполагает не совершение определенного, требуемого законом действия – неявка по мобилизации, невызов караула, неплатеж алиментов и т. д. Так, и п. 2 § 75 Уголовного кодекса Чехословацкой Республики 1950 г. устанавливает:

«Под действием (деянием) понимается и несовершение такого действия (бездействие), которое данное лицо должно было в силу обстоятельств и своего положения исполнить».

Именно поэтому нести уголовную ответственность за бездействие может лишь определенный круг лиц, на которых законом возложена обязанность совершать определенные действия.

Среди элементов, характеризующих объективную сторону преступления, последствие занимает особое место: весьма сложное по своему содержанию и юридической структуре, оно вместе с тем весьма неполно разработано в теории социалистического уголовного права [56] Достаточно отметить следующий факт: учебник общей части советского уголовного права (издание 1952 г.) выделяет особо действие и причинную связь, но в нем совершенно отсутствует анализ понятия последствий преступления; тем самым остается невыясненным, с чем же причинная связь связывает действие, что оно причиняет. . Отсюда многочисленные недоразумения, связанные не только с тем или иным пониманием последствия, но и с основной проблемой: является ли последствие одним из необходимых элементов состава каждого преступления.

В учебниках уголовного права проводится взгляд, что преступления бывают двух родов: одни – так называемые «материальные», другие – так называемые «формальные». В так называемых «материальных» преступлениях последствие – необходимый элемент состава; напротив, преступления «формальные» тем и примечательны, что для их состава не требуется наличия последствия [57] Это различение проводится и многими буржуазными авторами. «По характеру своего состава преступления делятся на материальные и формальные. Состав формальных преступлений предполагает лишь совершение или несовершение субъектом указанных в законе действий… Состав материальных преступлений предполагает наступление определенного внешнего результата, в причинении которого они и заключаются». (Познышев, Основные начала науки уголовного права, 1912, стр. 134); Видаль, Cours, 1928, стр. 130; Белинг, Die Lehre Verbrehen, 1906, стр. 203–204 и другие. .

«Следует различать, – сказано в учебнике (изд. 1943 г.), – во-первых, преступления, в которых уголовный закон считает объективной стороной состава преступления самый факт совершения человеком действия или бездействия, независимо от дальнейших последствий , вызванных им во внешнем мире (так называемые формальные преступления ), например, словесная обида, оставление в опасности и т. д.; надо различать, во-вторых, преступления, в которых уголовный закон требует для наличия объективной стороны состава преступления не только действия или бездействия человека, но и наступления в результате действия или бездействия вредных последствий, так называемые материальные преступления , например, убийство, телесное повреждение, кража, грабеж и т. д.» [58] См. «Уголовное право. Общая часть», Юриздат, 1943, стр. 116–117. —Те же положения повторяются и в четвертом издании учебника 1948 г. и в издании 1952 г. (стр. 184–185). .

Эти взгляды учебника покоятся на игнорировании той внутренней органической связи, которая существует между отдельными элементами состава, в частности, между последствием посягательства и его объектом.

Объектом каждого преступления, как подробнее было развито выше, являются те общественные отношения, которые под угрозой наказания уголовный закон охраняет и на которые, пренебрегая этой угрозой, преступник посягает. Посягнуть – это всегда означает нанести в той или иной форме и мере ущерб объекту: посягательство, не несущее с собой ущерба, перестает быть самим собой: оно уже не «посягает». Единственное, от чего уголовный закон охраняет и может охранять объект, – это от ущерба.

В соответствии с этим воля преступника всегда направлена, а его неосторожность приводит к причинению ущерба охраняемым уголовным законом общественным отношениям в их конкретном выражении – престижу власти, социалистическому правопорядку, жизни, здоровью, имуществу и т. д. Отсюда фактически неизбежен и логически обоснован другой вывод: ущерб , причиненный объекту посягательства, каковы бы ни были формы и объем этого ущерба (об этом ниже), и является последствием , образующим необходимый элемент каждого преступления [59] Проф. Н. Д. Дурманов утверждает, что «при конструкции составов преступлений без включения в них последствий состав преступления будет налицо и тогда, когда ни малейшего ущерба объекту не причинено (курсив мой. – А. Т. )». Однако допустить, что закон карает действия, не причиняющие «ни малейшего ущерба» объекту, значит допустить назначение законодателем наказания за безвредные действия («Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву», Госюриздат, 1955, стр. 40). .

Нет посягательства, если нет объекта, так как в этом случае не на что посягать , и в одинаковой мере нет посягательства, если объекту не причинено ущерба, ибо в этом случае субъект не посягает.

Поэтому объект и последствие друг от друга неотрывны; как нет преступления без объекта как элемента состава, так нет и преступления без последствия как элемента состава. Поэтому признавать объект необходимым элементом состава (а его таковым признают и сторонники различения формальных и материальных деликтов) и отрицать такое же значение за последствием – значит впадать в непримиримое внутреннее противоречие. Это противоречие особо заметно при попытке сторонников различения формальных и материальных деликтов переходить от общетеоретических конструкций к конкретным выводам. С исчерпывающей наглядностью оно выступает при истолковании состава оскорбления.