Олимпиад Иоффе - Избранные труды. Том II

Значение принципа социалистической законности состоит в том, что только на его основе может быть обеспечено применение законов и иных гражданских нормативных актов в точном соответствии с их содержанием. Только благодаря последовательному осуществлению этого принципа участники социалистического гражданского оборота могут быть уверены в прочности и незыблемости принадлежащих им гражданских прав, в необходимости беспрекословного выполнения возложенных на них гражданских обязанностей. Только при условии соблюдения принципа социалистической законности может проявляться во всей полноте активно-творческая роль советского гражданско-правового законодательства в выполнении выдвигаемых партией и правительством задач в области хозяйственного и культурного строительства.

Основные принципы советского гражданского права выражают его социалистическую сущность. Они присущи поэтому гражданскому праву не только нашей страны, но и всех других социалистических государств. Конкретное законодательное выражение этих принципов может быть неодинаковым в различных социалистических странах, учитывая национальные, исторические и иные особенности развития каждой из них [34] Подробное освещение гражданского законодательства социалистических стран (с учетом впоследствии внесенных в него изменений) см. «Гражданское право стран народной демократии», Внешторгиздат, 1958. . Существенное влияние на их воплощение в гражданском законодательстве отдельных социалистических государств оказывает также достигнутый в той или иной стране уровень социалистического преобразования общественных отношений. Но в своих главных и типических проявлениях охарактеризованные принципы являются всеобщими для гражданского права всех без исключения государств социалистического типа.

Прямую противоположность гражданскому праву Советского Союза и других стран социалистического лагеря составляет гражданское право стран капитализма.

В основе гражданского права капиталистических стран лежит частная собственность и порождаемая ею эксплуатация человека человеком. Принцип неограниченности частной собственности является ведущим, основным началом буржуазного гражданского права.

В законодательстве периода промышленного капитализма этот принцип получает четкое и неприкрытое выражение. «Собственность, – говорится в ст. 544 французского гражданского кодекса, – есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом…» Законодательство периода империализма подвергает эту формулу ряду изменений. Так, в германском гражданском уложении уже говорится, что, например, собственник земельного участка не может «воспретить воздействие, проходящее на такой высоте или в такой глубине, что устранение его не представляет для него интереса» (§ 905), он «не может воспретить допущения к нему с другого участка газов, ларов, запаха, дыма, копоти, теплоты, шума, сотрясений и других подобных воздействий…» (§ 906). Но уже самый характер воздействия на чужое имущество, допускаемого гражданскими законами периода империализма, свидетельствует о том, что речь здесь идет о таких «ограничениях» частной собственности, которые в действительности призваны к обеспечению ничем не ограниченных возможностей для монополистического капитала. Поэтому, хотя, например, американский юрист Г. Берман и утверждает, что, поскольку расширяется государственное вмешательство в отношения частной собственности, ее понятие должно быть подвергнуто определенным коррективам, тем не менее в идее незыблемости частной собственности, как заявляет сам автор, он полностью единодушен «со своими предками» [35] Н. Berman , Talks of american law, New York, 1961, p. 165. . Ничего не меняют в существе дела и такие меры, как национализация некоторых отраслей промышленности, проведенная, например, в Англии. В чисто демагогических целях буржуазные юристы иногда объявляют эти меры осуществлением идей социализма [36] Например, The public corporation, editor W, Friedmann, Toronto, 1954, p. 544. . Но не говоря уже о том, что национализация не затронула доходов собственников национализированных предприятий, а скорее стабилизировала эти доходы, превратив их в строго фиксированные дивиденды, выплачиваемые государством, самая природа частной собственности остается неизменной, с тем лишь, что меняется ее субъект: вместо отдельных капиталистов в этом качестве выступает класс капиталистических собственников, организованный в буржуазное государство.

В непосредственной связи с принципом неограниченности частной собственности находится второе важнейшее начало буржуазного гражданского права – принцип свободы договоров .

Свобода договоров, с точки зрения сущности буржуазного законодательства, есть свобода распоряжения частной собственностью, ничем не ограниченная циркуляция имущества в сфере товарного обращения. Но, с другой стороны, для того, чтобы договор хотя бы в какой-то степени обеспечивал устойчивость возникших товарно-денежных отношений, он должен быть обязательным для его контрагентов. Поэтому, например, ст. 1134 французского гражданского кодекса устанавливает, что «соглашения, законным образом заключенные, имеют силу закона в отношении тех, которые в них вступили». В какой, однако, мере заключение договора является в условиях капитализма действительно свободным, об этом с достаточной полнотой можно судить по договорам о продаже рабочей силы, которые вынуждены заключать рабочие, чтобы не умереть с голоду. В период империализма, когда на капиталистическом рынке появляются монополистические объединения, принцип свободы договоров подвергается дальнейшим изменениям, превращаясь фактически в одностороннюю свободу, предоставленную в распоряжение лишь крупным монополиям. Условия договора в большинстве случаев перестают быть предметом соглашения сторон. Они заранее фиксируются монопольным контрагентом на формуляре, который вынуждена подписать другая сторона. Это так называемые продиктованные договоры (dictirter Verträge) или договоры присоединения (contrats d’adhésion). Кроме того, нередко, особенно в военных условиях, применяется понуждение одной из сторон к заключению Договоров (Kontrahierungszwang).

Буржуазное законодательство провозглашает равенство всех перед законом. Но это – принцип формального равенства , ибо не может быть действительного равенства между рабочим и капиталистом, если их отношения определяются экономическим законом прибавочной стоимости, если процесс обнищания одного из них составляет необходимое условие обеспечения максимальной прибыли для другого. Отмеченные экономические и классовые факторы настолько сильны и значимы, что они зачастую сказываются даже на начале формального равенства , сплошь и рядом нарушаемого в самом буржуазном законе. Так, во французском гражданском кодексе вплоть до 1868 года существовала норма, устанавливавшая что в спорах с рабочими о заработной плате заявлению нанимателя придается сила бесспорного доказательства. Судебная практика Англии в делах о производственном травматизме исходит обычно из неответственности работодателя, поскольку, поступив на работу, рабочий якобы тем самым изъявил согласие нести любой риск, с ней связанный. К числу юридических норм, прямо попирающих буржуазный принцип формального равенства, должны быть отнесены нормы, устанавливающие дискриминационный режим для негров в США и в некоторых других капиталистических странах, а также закрепляющие неравенство женщины по сравнению с мужчиной, вплоть до признания за мужем, как это делает закон штата Алабама (США), права на применение телесного наказания к «провинившейся» жене.