Игорь Кравец - Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления

Советские конституции не только не гарантировали возможность распространения различных идей и взглядов, но и молчаливо санкционировали практику идеологического преследования под видом «антисоветской пропаганды и агитации». Преследования, в том числе уголовные, осуществлялись по отношению к представителям «свободных» профессий: деятелям науки, литературы, искусства, – если они были сторонниками или выразителями официально не одобряемых направлений в различных сферах культуры. Несмотря на существование больших культурных различий народов и наций, населявших территорию Советского Союза, официальная марксистско-ленинская идеология пронизывала дошкольное, среднее, вузовское и послевузовское образование. С ее помощью правящая элита стремилась создать и поддерживать «монолитный» характер советского общества. Поэтому конституция не могла регулировать культурное многообразие или способствовать его развитию. Хотя в Советском государстве получили широкое развитие разнообразные формы национальной государственности больших и малых народов (союзная республика, автономная республика, автономный округ, автономная область), их существование обосновывалось потребностями реализации права народов на самоопределение. Поэтому формы национально-культурной автономии, которые, как правило, способствуют развитию национального языка и культурных традиций, использовались крайне слабо без законодательно оформленных организационно-правовых форм. Четкое законодательное закрепление организационно-правовой формы национально-культурной автономии произошло только в 1996 году [255] Федеральный закон от 17 июня 1996 года «О национально-культурной автономии» // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 25. – Ст. 2965. О возможностях формирования национально-культурной автономии в России см.: Кравец И.А. Российский федерализм и возможности национально-культурной автономии // Немецкий этнос в Сибири. Альманах гуманитарных исследований. Вып. 1. – Новосибирск, 1999. – С. 7—11. .

Принцип идеологического плюрализма. Принципиально иной подход закреплен в Конституции РФ 1993 года. В части 1 ст. 13 Конституция признает принцип идеологического многообразия в качестве основы конституционного строя. В российском конституционном праве развернулась дискуссия по вопросу о том, какие достоинства и недостатки несет с собой данный конституционный принцип. Спорные мнения высказываются и по вопросу о мотивах специального конституционного закрепления принципа идеологического многообразия.

Так, по мнению В.О. Лучина, «стремление к деидеологизации Конституции, отчетливо проявившееся в процессе подготовки ее проекта, было продиктовано в значительной степени также идеологическими соображениями – под предлогом преодоления монополии социалистической идеологии обеспечить переход к идеологии, основанной на принципиально иных ценностях». Идеологический плюрализм, считает он, – удобное прикрытие «неудавшейся попытки запретить коммунистическое движение», после которой «откровенный антикоммунизм не удалось сделать конституционным знаменем “переходного” периода» [256] Лучин В.О . Конституционные нормы и правоотношения: Учебное пособие для вузов. – М., 1997. – С. 36. .

Председатель Конституционного Суда РФ М.В. Баглай считает, что государство не должно вмешиваться в идеологическую полемику, разрешать теоретические споры, так как в свободе научной мысли заключается важная гарантия существования гражданского общества. Именно в этом – главная причина признания Конституцией принципа идеологического многообразия [257] Баглай М.В . Конституционное право Российской Федерации. – М., 1997. – С. 148–149. .

На наш взгляд, конституционные положения об идеологическом многообразии необходимо воспринимать в контексте всей конституционной истории России в XX веке. Вряд ли будет обоснованным учет только политических событий, непосредственно предшествовавших разработке и принятию новой Конституции России. В странах, давно признавших свободу слова и мнений, отсутствует потребность специального закрепления принципа идеологического многообразия. Российская специфика правового и политического развития в течение длительного времени в условиях идеологической монополии потребовала создания особых конституционных положений, гарантирующих идеологический плюрализм.

В современных конституционных дебатах об идеологическом многообразии проявились две позиции по проблеме соотношения конституции, конституционного строя и идеологии. Первая позиция, представленная в работах государствоведов и юристов, в целом позитивно оценивает конституционное закрепление принципа политического многообразия и видит отличительную особенность конституционного строя и конституции в том, что они имеют надидеологическую природу [258] В политических и научных дискуссиях 1990–1993 годов о новом проекте Российской конституции ряд ученых и политиков предлагал отказаться от терминов «общественный строй», «государственный строй» в пользу закрепления конституционного строя не только по принципиальным, но и по идеологическим соображениям. Два первых термина применялись в советских конституциях и несли в себе определенную идеологическую нагрузку. В этой связи использование термина «конституционный строй», как считали, очистит новую конституцию от старой терминологии и стоявшего за ней содержания. В отказе от старой конституционной терминологии и видели процесс деидеологизации конституции и конституционного права. Поэтому О.Г. Румянцев в полемике с А.В. Мицкевичем, В.Т. Кабышевым, О.Н. Смолиным отстаивал надидеологическую природу конституционного строя, обоснованно считая в то же время, что конституция и конституционный строй призваны иметь прочные идейные, духовные основы: выстраданные и выработанные в ходе истории общепризнанные гуманные ценности, нормы, идеалы. – См.: Румянцев О.Г . Основы конституционного строя России (понятие, содержание, вопросы становления). – М., 1994. – С. 20–21. . Само закрепление этого принципа должно было обеспечить деидеологизацию конституционного права. Процесс деидеологизации значительно повлиял на выработку нового научного аппарата конституционного права, новой терминосистемы. Новые конституционные идеи были положены в основу структуры конституции, применялись для разработки понятия и видов основ конституционного строя, что в целом позитивно сказалось на формировании новой теории конституционного права.

Вторая позиция заключается в критическом подходе к закреплению принципа идеологического многообразия или к практике его реализации. Этот принцип, по мнению критиков, направлен против традиционных ценностей населения, сформировавшихся в советский период, против возможности существования общенациональной идеи или государственной идеологии [259] Так, по мнению В.О. Лучина, признающего идеологическое многообразие несомненным достижением демократии, «в современном российском обществе, особенно в средствах массовой информации, господствует очернение советского периода российской истории, разрушение всего, что связано с социализмом, навязывается западная модель массовой культуры. Происходит это при активном, порой инициирующем участии государственной, прежде всего, исполнительной власти. Да и сама Конституция не содержит надежных гарантий идеологического многообразия». – Лучин В.О . Конституционные нормы и правоотношения: Учебное пособие для вузов. М., 1997. – С. 36–37. .