Александр Бойко - Римское и современное уголовное право

в) четырехзвенная классификация отстаивается О.А.Омельченко [29] Квиритское право – переходный или предклассический – классический – постклассический период. – Римское право: Учебник. – М.: 2000. – С. 15–18. , Е.О.Харитоновым [30] Основы римского частного права. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. – С. 36. и В.А.Савельевым [31] Римское частное право // Проблемы истории и теории. – М.: 1995. – С. 5. . Можно предположить, что сторонниками четырех этапов в развитии римского права были И.Б.Новицкий и И.С.Перетерский; не давая периодизации, они писали о четырех исторических системах права – квиритском (или древнейшем, цивильном) праве, преторском праве, праве народов и праве естественном [32] Римское частное право: Учебник под ред. И.Б.Новицкого и И.С.Перетерско-го. – М.: 1997. – С. 19–23. ;

г) наконец, пять самостоятельных и различающихся друг от друга ступеней в генезисе римского права усматривают Д.В.Дождев (архаический – предклассический – классический – постклассический – юстиниановский периоды) [33] Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов. – М.: 1997. – С. 13–75. и Е.А.Скрипилев [34] Основы римского права: Конспект лекций. – М.: 2000. – С. 19. .

Нам представляется предпочтительным трехэтапное видение римского правового пути. И причины этого выбора следующие: а) научные взгляды на правовую периодизацию приноравливаются в большей мере к частному, а не публичному праву; б) они противоречивы, и завершения дискуссии пока не видать; в) публичное право всегда и везде более строго увязано с государственной идеологией и судьбой государственной машины, чем частные отрасли права; г) государственная история Рима единодушно делится учеными на три периода; д) в дореволюционной отечественной романистике более распространенный характер имела трехэтапная классификация (К.Неволин и др.).

В силу этих данных, а также того обстоятельства, что настоящий вопрос не имеет для нашей работы принципиального характера, изберем для обобщенной оценки римского юридического наследия трехэтапную классификацию (царский, или древнейший, период, республиканская, или классическая, эпоха, императорский, или постклассический, этап). Положим эту модель периодизации права в основу нашего рассказа о прошлом, прислушаемся поэтапно к “трепетанию юридической мысли” (Тит Ливий) на Юге Европы, в очаге европейской цивилизации.

Римское право: от простых квиритских правил до распада империи. Первый, царский этап – эпоха сотрудничества и соперничества светского права (jus) с обычаями (mos) и fas (священное или откровенное, религиозное право). Тут боролись консервативное и прогрессивное начала. Родовые обыкновения с упорством воспроизводились общиной в форме молчаливого согласия (usus consuetudo), без записи и потому назывались jus non scriptum. Пока они имеют равную силу с законом и образуют с ним единое положительное право (jus positivum).

Царский (древнейший) период– эпоха господства сакральных норм и сакральной юстиции. К преступлениям религиозного свойства относились нарушения весталками обета целомудрия, патроном своих обязанностей перед клиентом, клятв, присяги и межевых знаков. Покровом таинственности было надежно окутано само судопроизводство. Жрецы (понтифексы) составляли служебный календарь и держали его в секрете. Лишь они знали приемные (dies fasti) и неприемные (dies nefasti) дни для разбирательств. Лишь в разрешенные дни творилось официальное правосудие, когда жрец мог объявить страждущим заветные слова: do, dico, addico (даю право, принимаю решение, присуждаю победу в споре).

Об этом свидетельствовал Тит Ливий: при отсутствии писаных книг, общеизвестных эдиктов, знание формул юридических сделок и процессов представлялось тайной наукой pontifices; календарь, имеющий важное процессуальное значение, действительно был точно известен только им одним (jus civile reconditum in penetralibus pontificum – Liv. 9, 46,5).

Понтифексы монополизировали и важную по тем временам функцию предсказаний в отношении важнейших начинаний Roma civitas [35] Нелишне знать, что в начале деятельности Российской Академии наук (XVIII век) ее членам также поручалось составлять гороскопы. Единственное отличие от похожей практики римских служителей культа состояло в объекте наблюдения: коллегии авгуров предсказывали будущее по особенностям полета птиц и склевывания ими зерен, российским и иностранным академикам приходилось опираться на поведение более загадочных объектов – звезд. Приятно вспомнить недавнее прошлое. На требования Горбачева, Ельцина и прочих партийных бонз к науке сконцентрировать свои усилия в преддверии 26 съезда КПСС на важных делах ректор Ростовского госуниверситета незабываемо сострил на городской партконференции: “Многотысячный коллектив нашего университета выдвигает в качестве злободневной интеллектуальной задачи лозунг: “Достойно встретим комету Галлея!” Когда нынешние вожди обращаются к интеллигенции с сакральной просьбой срочно придумать национальную идею, сознание щекочут противные мысли: а может ли быть национальная идея в униженной, зависимой от зарубежных доноров стране?; не будет ли она пахнуть национально-освободительным нектаром?; а нужен ли такой уклон исполнения заказчику? , и регулирование межплеменных сношений. Последние регулировались в основном fas, а не jus: призыв богов в свидетели, обрядное бросание окровавленного копья на сопредельную территорию в случае объявления войны и пр.

Нарушитель религиозных догм и запретов (homo sacer) подлежал двойному и удвоенному покаранию; ему мстили и за нарушенный покой общины, и за (для) разгневанных богов. Одновременная религиозная и светская опала (sacratio capitis) была тяжкой. Оскорбитель fas лишался имущества в пользу соответствующего храма (conservatio bonorum) и мог быть беспоследственно убит любым лицом – соплеменником или чужеродцем. Да и вообще “многие преступления, которые мы теперь отнесем к уголовному праву, прежде обнимались сакральным правом или частным гражданским, как, например, кража, увечье, против которого применялось jus talionis, имевшее обширное применение в царском периоде” [15].

В области уголовного права и процесса безраздельно властвовали самооборона и расправа с преступником на месте: “Если совершивший в ночное время кражу убит (на месте), то пусть убийство (его) будет считаться правомерным”, – указывалось в таблице VIII [16]. Такая практика не только не считалась предосудительным делом, но и даже приветствовалась общественным мнением и официальной властью: vim vi repellere licere, idque jus natura comparator. Все преступления делились на два разряда:

а) частные, против личности (parricidium) – воровство, грабежи, убийства, уничтожение или повреждение чужих вещей и пр.;