Юрий Голик - Истина в уголовном праве

Ещё одно общее замечание. Большинство авторов, определяющих истину, подчёркивают её адекватное отражение объективной реальности. Вроде, всё верно. Но вот уже несколько десятилетий, как мы имеем дело, в том числе, и с виртуальной реальностью. Это тоже реальность, но совсем другая. Как быть с ней? Возможно ли её адекватно отразить в нашем сознании и получить некое новое знание? Будет ли это знание истинным?

А как было раньше с ответом на вопрос: «Что есть истина?»

Как я уже отмечал, философы всегда обращались к проблеме истины и истинного. С древнейших времён до наших дней.

Например, Секст Эмпирик, выдающийся античный философ конца II – начала III века, последний представитель античного скептицизма, много внимания уделял этой проблеме и даже составил весьма подробный обзор взглядов на неё своих предшественников (Ксенофан, Ксениад, Анахарсис, Протагор, Горгий и др.) [15] Секст Эмпирик. Сочинения: В 2 т. – Т. 1. – М.: Мысль, 1976. – С. 67–114. . При этом он подчёркивал, что «никого из философов нельзя называть критерием истины» [16] Там же. – С. 124. .

Сам он определял истину весьма своеобразно, утверждая, что «истина есть тело, истинное же существует в качестве бестелесного» [17] Там же. – С. 67. . Позже он уточнил, что истина – «тело, ибо она знание, выясняющее всё истинное» [18] Там же. – Т. 2. – С. 276. . Причём истинное – нечто простое, а истина «состоит из знания многих истинных вещей» [19] Там же. .

Последующие поколения философов также уделяли большое внимание этой проблеме. Не имея ни возможности, ни цели дать даже краткий обзор этих воззрений, приведём лишь отдельные, наиболее яркие или наиболее характерные фрагменты.

Многие философы подчёркивали, что истина имеет строго выраженный темпоральный характер. Истина – дитя времени [20] Ф. Бэкон значительно позже писал: «…правильно называют истину дочерью времени, а не авторитета» (Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. – М.: Мысль, 1972. – Т. 2 – С. 48). Обращает на себя внимание его фактическое отрицание авторитета в отыскании и формулировании истины. Позже он подчеркнёт: «.когда истина обнаружена, она налагает ограничения на мысли людей» (Там же. – С. 352). То есть истина приобретает определённый объективный вид и начинает формировать мышление людей, включая и мышление исследователей. Истина влияет на авторитеты, а не наоборот. А если это ложная истина? . Тот же Секст Эмпирик утверждал, что «истина существует не в смысле совершенной непонятности, но что она понятна в меру достижимости для человеческого разума» [21] Там же. – Т. 1. – С. 85. . Но разум человека развивается, и то, что ему было недостижимо вчера, становится обыденным чуть позже. Разуму доступно всё. Или почти всё.

Раз истина тесно увязана со временем, значит, нет истины на все времена. А раз так, то «достаточный и в то же время всеобщий признак истины не может быть дан» [22] Кант И. Критика чистого разума. – Минск: Литература, 1998. – С. 167. .

Истина – отражение реальности. Но реальность изменчива, значит, с изменением реальности меняется и истина. Эти изменения происходят с течением времени. Поэтому истина и есть дитя времени. Время и истина тесно увязаны друг с другом. Истины не существует вне времени.

В то же время «истина терпима, так как она уверена в самой себе, так как она знает, что, собственно говоря, ничто не может быть против неё, ибо и в другом, и в заблуждении она познает самое себя, так как она, кроме того, убеждена, что жизнь может представлять бесконечное единство сущности, только как бесконечное многообразие и разнообразие… в истине нет страха» [23] Фейербах Л. История философии. Собрание произведений в трёх томах. – М.: Мысль, 1974. – Т. 3. – С. 193. . И далее: «Свобода – единственная печать истины» [24] Там же. – С. 232. .

Выходит, у истины всё же есть некий всеобщий признак: это её свобода. Но он очень труден для понимания и усвоения.

Истина как таковая, по мнению Гегеля, «заключается по существу своему в процессе познания» [25] Гегель Г. В. Ф. Наука логики. – М.: Мысль, 1999. – С. 859. . Эту мысль очень удачно развил Ф. Энгельс: «Истина, которую должна познать философия, представлялась Гегелю уже не в виде собрания готовых догматических положений, которые остаётся только зазубрить, раз они открыты; истина теперь заключалась в самом процессе познания, в длительном историческом развитии науки, поднимающейся с низших ступеней знания на всё более высокие, но никогда не достигающей такой точки, от которой она, найдя некоторую так называемую абсолютную истину, уже не могла бы пойти дальше и где ей не оставалось бы ничего больше, как, сложа руки, с изумлением созерцать эту добытую абсолютную истину» [26] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. – Т. 21. – С. 275. .

Таким образом, истина – это всегда процесс. Невозможно познать истину, стоя на месте и тупо созерцая нечто, что окружает тебя. Особенно если это нечто не меняется. Но если мобильность окружающего мира высока, то это волей-неволей заставляет человека каким-то образом оценивать происходящие изменения и стараться получить ответ на самый простой вопрос: «Что происходит?»

Каков путь познания истины? Можно раскрывать истину путём построения системы доказательств, используя мнения авторитетов, прибегая к сравнениям, примерам, ссылкам и т. д. И стремиться охватить максимальное количество фактов, максимально расширить пространство поиска.

Можно избрать и другой путь: стремиться низвергнуть любое, пусть самое маленькое, сомнение, двигаться вперёд маленькими шажками, решая вопрос за вопросом, количество которых по мере продвижения вперёд будет нарастать и нарастать. Таким образом можно будет тщательно изучить и всесторонне осветить маленький кусочек проблемы, а всё остальное останется в темноте. И чем ярче будет освещаться познанный и изученный кусочек, тем темнее будет всё непознанное.

Ф. Бэкон по этому поводу восклицал: «Разве не разумнее было бы в большом зале зажечь одну большую свечу или люстру со множеством различных светильников, чтобы осветить сразу всё пространство, вместо того чтобы обходить каждый уголок с маленькой лампадой в руке?» [27] Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. – Т. 1. – С. 113.

Так ещё можно было рассуждать в XVI веке, но сегодня, когда знания прирастают буквально посекундно, так рассуждать уже нельзя. Важны оба пути. Любое большое знание выводится и выстраивается из маленьких кирпичиков. Хотя, конечно, возможны прорывы и озарения. Однако, как правило, не в гуманитарных сферах.

Кроме того, мы должны помнить, что истина всегда представляет собой некое законченное знание или суждение (пусть и ограниченного объёма). Истина как беременность: она либо есть, либо её нет. Э. Кассирер, опираясь на мнение Гегеля, писал: «Истина есть "целое", однако это целое не дано нам сразу, но должно постепенно развёртываться в движении самой мысли и согласно её собственному ритму» [28] Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 3: Феноменология познания. – М.; СПб.: Университетская книга, 2002. – С. 8. – Гегель писал: «Истинное есть целое. Но целое есть только сущность, завершающаяся через своё развитие» (Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. – М.: Наука, 2000. – С. 16). Снова подчёркивается процесс постижения истины. И чуть дальше он опять подчёркивает, что «истина не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде (gegeben werden) и в таком же виде спрятана в карман» (Там же. – С. 25). Русский философ Вл. Соловьёв также считал, что «истина не есть многое, а есть единое» (Соловьёв В. С. Сочинения: В 2 т. – Т. 1. – М.: Мысль, 1990. – С. 692). Здесь оттеняется несколько иной смысл, который тоже является очень значимым. . (Истина, по Гегелю, это процесс!)