Александр Мохов - Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании медицинской деятельности

©А. А. Мохов, 2003

© Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003

Происходящие в России социально-экономические преобразования проявились прежде всего в изменении соотношения личных, коллективных (групповых), общественных и государственных интересов. Без учета этого обстоятельства невозможна разработка в среднесрочной и долгосрочной перспективе адекватного складывающимся реалиям общественной жизни механизма правового регулирования.

В советской правовой доктрине значение частных интересов в жизни групп, общества и государства всячески нивелировалось. Отсутствовала и соответствующая база для такого рода исследований: деление права на частное и публичное не проводилось; частная собственность отсутствовала; личным неимущественным правам не уделялось должного внимания [1] См.: Малеина Μ. Η. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М., 2000. С. 7. . Интересы господствующего класса, которые выражало государство, возводились в абсолют; несогласные или сомневающиеся подвергались остракизму. Человеку оставалось лишь принять отведенную ему скромную роль.

Такой подход показал свою несостоятельность. Чрезмерная зарегламентированность большинства проявлений человеческой жизни и патернализм государства при замещении основополагающих потребностей индивидов их суррогатами привели к безынициативности, паразитированию одних социальных групп за счет других и в конечном счете – к глубокому и затяжному социально-экономическому кризису, разрешившемуся революционным путем с соответствующими издержками, в том числе – навязыванием большинству населения России либеральных ценностей, воззрений в крайнем, «наиболее радикальном их выражении» [2] Керимов А. Д. К вопросу о формировании в России гражданского общества // Право и политика. 2002. № 8. С. 4. .

Преодоление негативных последствий административно-командной экономики многим виделось в скором «внедрении» рыночных отношений во все или большинство сфер общественной жизни. Государственное регулирование экономики и отчасти социальной сферы воспринималось как пережиток прошлого, предполагалось, что «невидимая рука рынка» эффективнее справится с большинством накопившихся проблем. На фоне общей эйфории от успехов в сломе старой государственной машины было попросту забыто основополагающее правило медиков, просуществовавшее не одно тысячелетие: «Не навреди». Как нечто естественное и неизбежное воспринималось даже словосочетание «шоковая терапия». Упование на стихийную рыночную саморегуляцию едва ли не во всех сферах общественной жизни привело к разрыву хозяйственных связей, резкому уменьшению объемов производства, массовым банкротствам хозяйствующих субъектов, сворачиванию социальных программ, и как следствие, к небывалому падению жизненного уровня населения и росту социальной напряженности.

Постепенно правящая элита не без помощи сформировавшегося класса новых собственников начала осознавать необходимость государственного вмешательства в экономику и создания определенных правил игры. Претензии власти на этом этапе стали предъявляться и в связи с наличием социальной напряженности в российском обществе, что таило в себе угрозы благополучию как самой правящей элиты, так и новому классу собственников.

Было решено все интеллектуальные и финансовые силы и средства направить на системную перестройку экономики с одновременным проведением административной реформы и усилением правоохранительной составляющей, о чем со всей очевидностью свидетельствует рост численности аппарата управления и правоохранительных органов и их общего количества.

Проблемы повседневности, конкретной личности или отдельных групп остались в стороне от столбовой дороги преобразований, что не замедлило сказаться на демографической ситуации в России [3] См.: Социальная политика государства на современном этапе: проблемы и перспективы: Семинар депутатов законодательных органов государственной власти субъектов Российской Федерации, руководителей и работников аппаратов органов государственной власти субъектов Российской Федерации. 20–22 марта 2001 г. М., 2001. С. 7–8. . Кажущаяся вторичность локального уровня и его надлежащего правового регулирования уже не раз была причиной социально-политических конфликтов: мелкие неурядицы вырастали до масштаба государственных проблем; принятые законы оказывались неработающими или приводили к парадоксальным результатам. Несоответствие государственных решений потребностям конкретных людей, требованиям здравого смысла, тенденциям развития тех или иных общественных отношений порождает «обесчеловеченную» среду обитания. Такая среда может оказать и оказывает негативное влияние на общественные и государственные институты. Возникает замкнутый патологический круг, требующий гораздо больших затрат на его разрушение, чем своевременное и адекватное реагирование имеющимися в арсенале общества и государства средствами на появляющиеся отклонения. Профилактические меры дешевы и высокоэффективны, однако им не всегда уделяется должное внимание.

Юридическая наука, право и законодательство обладают таким эффектом. Задача науки – разработать и предложить обществу и государству соответствующий правовой инструментарий, посредством которого реализуются функции права. Для науки важно опережение, т. е. разработка модели общественных отношений с учетом имеющихся тенденций и перспектив правового регулирования общественных отношений.

Задача законодателя – обеспечить законодательство, которое соответствует имеющемуся состоянию общественных отношений и потребностям их дальнейшего развития. Отмеченные задачи относятся к категории трудноразрешимых, что нисколько не снижает их значимости.

Человек, его жизнь и здоровье – высшие ценности, относительно которых определяются другие ценности и блага. Жизнь и здоровье – это естественные и непреходящие ценности. Здоровье занимает «самую верхнюю ступеньку на иерархической лестнице ценностей и в системе категорий человеческого бытия – среди интересов, идеалов, гармонии, красоты, смысла и счастья жизни, творческого труда, программы и ритма жизнедеятельности» [4] Петров В. И., Седова Η. Η. Проблема качества жизни в биоэтике. Волгоград, 2001. С. 28. . Эти ценности не сравнимы с имущественными интересами, которые меркнут и не представляют никакой ценности для их обладателя при утрате им жизни или значительном повреждении здоровья.