Петр Михайлов - Суд присяжных во Франции

На это же обращает внимание и М. А. Чельцов-Бебутов: «Постановления Салической правды о соприсяжниках отчетливо показывают их истинное процессуальное положение. Они отнюдь не являлись свидетелями в современном понимании этого термина: их присяга удостоверяла не наличие или отсутствие определенных фактов, связанных с событием преступления, которое рассматривал суд, а только их убеждение в том, что обвиняемый и его присяга достойны доверия» [171].

Сам способ доказательства присягой, по сравнению с судебным поединком, являлся, безусловно, более предпочтительным, если учесть количество соприсяжников, предъявляемые к ним требования, нравы того времени, религиозность людей. Замечание Ж. Бернарди о том, что соприсяжники являлись судьями факта, также не лишено оснований, поскольку, не рассматривая сам факт по существу, соприсяжники своей клятвой снимали обвинение в совершении данного факта. Ж. Бернарди даже добавляет: «Современные присяжные не выполняют других функций, и они определяются после таких же рассмотрений: их приговор носил еще в Англии имя доказательства присяжными» [172].

Суд равных в сословном феодальном государстве назывался судом пэров. А. Эсмен [173]писал, что вассалы не подлежали непосредственному суду сеньора, каждый из них должен был быть судим своими пэрами, т. е. теми, кто получил свой феод из рук сеньора. Сеньор мог председательствовать в суде или посылать для председательствования своего прево, но приговор выносили сами вассалы. Кутюмы Бовези (XIII век) указывают на роль сеньора в суде пэров следующим образом:

«Параграф 1883. Согласно нашим кутюмам, никто не может быть судьей в своем суде и по своему делу по двум причинам: первая – та, что никакой человек никогда не может быть судьей в собственном деле… вторая – что, согласно кутюмам Бовези, сеньор не судит в своем суде. Судят в его суде только его люди.

Параграф 1884. Если какой-то человек с весом (a poi) собирается судить в суде своего сеньора, он должен просить последнего представить его его пэрам, и тот должен это сделать…).» [174]

Свободные люди могли быть судимы сеньором и его бальи или прево, но иногда им было выгоднее, чтобы их судили свои пэры – сеньор предоставлял им данное право специальным законом. В этом случае пэрами выступали другие свободные люди – вилланы. Виллан мог получить право быть судимым пэрами и другим способом, начиная с момента, когда он мог купить лен, если он располагался на своем свободном феоде, по меньшей мере в делах, касающихся этой земли, он мог быть судим только другими вассалами, держащими феоды у того же сеньора. Вероятно, он мог бы потребовать этой же привилегии в уголовном процессе, возбужденном против него. Сервы не пользовались правом на суд равных.

Осуждение пэрами с XIII века постепенно исчезает. Благородных, как и простонародье, стали судить бальи и прево. К XV веку обычай осуждения пэрами практически исчез. Ж. Бернарди, ссылаясь на произведения Агиессо, приводит некоторые примеры осуждения пэрами во Франции. 13 июля 1371 года был вынесен приговор в отношении Камеля, проживавшего в Обиньи, обвиненного в изнасиловании; в 1384 году был вынесен приговор в отношении Копиуса, также по делу об изнасиловании; и приговор в отношении Симона Лемера при участии 24 пэров был вынесен в 1390 году. [175]Как видно, суд пэров существовал во Франции вплоть до начала XV столетия. [176]

Отдельно следует остановиться на городах. Города, получавшие от своего сеньора право на самостоятельное управление, назывались коммунами. К старейшим коммунам относились Ман, Камбре, Нуайон, Бове, Сент-Кюантен, Лаон, Амьен, Суассон, Реймс. В коммунах была своя собственная юстиция, которую осуществляли мэры, эшевены, присяжные (des jures), название которых в разных коммунах различалось. Иногда сеньор мог послать своего прево присутствовать в судебном заседании, но приговор выносила коллегия народных представителей. Присяжные (jures) или пэры выполняли двойную функцию, они были и судьями права, и судьями факта. Они клялись отправлять правосудие согласно внушению своего сознания. Членов коммуны не принуждали судиться за пределами коммуны – они были подсудны только собственным гражданам.

На севере Франции ряд городов пользовался теми же правами без предоставления им специальной хартии. Эти города назывались эшевенажи, к ним относились Лиль, Дуэ, Аррас, Сент-Омер, Теруан. Буржуазия коммун и эшевенажей, преследуемая в уголовном порядке, должна была судиться их муниципальной юстицией, чтобы обвинителем выступал буржуа. Этот принцип осуждения выбранными представителями города и являлся признаком осуждения пэрами.

Другие города также имели муниципальную юстицию, однако без таких широких привилегий. Они оставались подсудными сеньорам или королю, и буржуа представали перед их судом. Однако и эти города также добивались хартий, предписывающих, чтобы судьи прибавляли к себе некоторое число прюдомов, бони омине, проби омине, взятых из представителей буржуазии и выбранных ею. Таковы были города центра Франции и Франсше-Комте. Париж также обладал муниципальной юстицией такого рода.

На юге города имели консулов, которые были обычными судьями и администраторами городов, часто сеньоры закрепляли рядом с консулами своих собственных офицеров и представителей. Здесь, на юге Франции, жизнь городов напоминала социальную жизнь итальянских городов. Каркассон получил консулов в 1107 году, Безьер – в 1121 или 1131 году, Монпелье – в 1141 году, Ним – в 1141 году, Нарбонн – в 1148 году, Кастре – в 1160 году, Арли – в 1141, Авиньон – в 1146 году. Консулат исполнял значительную часть судебной власти. В совещаниях консулам ассистировали различные советы, составленные из людей, представляющих население городов.

Причину прекращения осуждения пэрами Ш. Монтескье видит, прежде всего, в возрождении римского права: «…но когда появился запутанный кодекс Установлений и другие произведения юриспруденции, когда было переведено римское право и началось преподавание его в школах, когда положено было начало искусству делопроизводства и законоведения, когда появились стряпчие и юристы – тогда пэры и старшины не были уже более в состоянии чинить суд. Пэры стали уклоняться от исполнения обязанностей, да и сеньоры неохотно созывали их; к тому же судебные разбирательства превратились из блистательных действий, приятных дворянству, занимательных для военных людей, в судебную процедуру, которой они не знали да и знать не хотели. Суды пэров стали выходить из употребления, а суды бальи – распространяться. Сначала бальи не судили сами; они производили дознание и произносили приговор, вынесенный старшинами; но так как старшины не в состоянии были теперь судить, стали судить сами бальи. Это изменение облегчалось тем, что у всех на глазах имелась практика церковных судей; каноническое право и новое гражданское право одинаково содействовали устранению пэров» [177].