Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков

Поэтому представляется, что одной из актуальных проблем отечественной государственно-правовой науки является анализ истории российского государства посредством теоретического и практического восприятия и становления конституционализма, чему, собственно, и посвящена настоящая книга.

Прежде чем говорить о каких-либо чужеродных заимствованиях в государственном строительстве и рассуждать о том, какие приемы управления принесли на русскую землю варяги, византийцы и татары, видимо, следует сформулировать исходное общественно-политическое состояние Древней Руси до варягов, до принятия христианства и до татар. Это необходимо сделать для того, чтобы определить, что в российской государственности, структурах управления, механизмах и приемах осуществления власти свое, исконное, а что чужеродное, навязанное, что предано забвению, а что культивируется до сих пор, что соответствует нашей культуре, а что – нет.

В Древней Руси сформировалось понятие земли [11] Существенным для наших дальнейших рассуждений будет понимание земли как термина, который является аналогом современного понятия «общество». Основание для такого понимания дает нам Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля. , которое включало в себя ту или иную русскую народность и пространство, где она (народность) размещалась. [12] См.: Костомаров Н. И. Мысли о федеративном начале Древней Руси // Бунт Стеньки Разина. М., 1994. С. 16.

С древности славяне жили дворами, которые множились и, соединенные между собой, составляли села и «веси». Потребность во взаимной защите и взаимопомощи вынуждала их силами нескольких, близко расположенных между собой поселений строить укрепления, которые и назывались городами. [13] В скандинавских сагах Русь именуется как «страна городов» – Гардарика, что свидетельствует о богатстве и определенном общественном развитии. При набегах жители бросали свои жилища и укрывались в городах, постепенно становившихся местом защиты людей и имущества, а также сходов, совещаний и управления. Поскольку степень безопасности жизни определялась быстротой, с которой люди могли попасть под защиту городской ограды, то естественным их желанием было селиться ближе к городу-убежищу. Посад становился многолюдным и постепенно приобретал место обмена и торговли.

Городом управлял руководитель, признаваемый жителями таковым, [14] По свидетельству Нестора, славяне обходились без княжеской власти (см.: Валишевский К. Иван Грозный. М., 1993. С. 23). здесь располагалась ратная сила, способная защитить, а также обеспечить порядок и задачи управления.

Все это в совокупности, т. е. город, пространство вокруг него, посады, селения, жители и, пожалуй, отношения, сложившиеся между ними, и называлось землей. Таким образом, понятия «земля» и «город» сначала сближались, а потом и вовсе стали равнозначными, да и название земли, имевшее прежде связь с племенем, теперь происходило от главного города.

Земля как политическое понятие выражалось признанием первенства крупного города-защитника, тяготением к нему пригородов, к которым, в свою очередь, тяготели волости, состоящие из «весей» и сел, и все они вместе составляли землю как политическую единицу.

Понятийно земля включала в себя как княжение (а иногда и несколько княжений), так и самовластие народа, как вече – собрание земли, так и начальников над ней – князей.

История правления от Рюрика до Владимира свидетельствует об отсутствии государственного начала: власть князя имеет «наезднический» характер, когда пришлая сила не меняет древних народных обычаев и быта, не приносит с собой ничего нового. Земли сохраняли самоуправление, а князья-наездники довольствовались грабежом. [15] См.: Костомаров Н. И. Начало единодержавия в Древней Руси // Раскол. М., 1994. С. 134, 136.

Начало государственности Руси следует связывать с киевским периодом. Только в X в. правление Ольги привносит некоторые признаки государственности [16] Там же. С. 137. (реформы 947 г.), среди которых:

– установление дани и уроков (раньше брали столько, сколько хотели) и замена разбойничьего наезда подобием закона;

– деление подвластных территорий на мелкие административные единицы, так называемые верви (общины) и погосты (центры сельской общины), представляющие собой разновидности сельского податного округа, члены которого связаны между собой круговой ответственностью (порукой) по уплате податей. [17] В литературе встречается еще один территориальный термин того времени – «становище», т. е. место, и один раз в год, чаще зимой, останавливался князь и значительная часть его дружины для проведения полюдья. Поскольку большой разницы между становищем и погостом не усматривается, можно предположить, что становищем был один из погостов, выбранный князем.

По всей вероятности, замена разбойничьего наезда [18] Целью наезднического понятия о власти была разбойничья добыча, а средством для достижения цели – дружина, пестрая шайка удальцов, набранных отовсюду. Летописец описывает такой случай. Дружина Владимира, зазнавшись, не захотела есть деревянными ложками и потребовала серебряных. Владимир исполнил просьбу: «Серебром и золотом не найду дружины, а дружиною найду серебра и золота; так и отец и дед мой дружиною доискались серебра и золота» (см.: Костомаров Н. И. Начало единодержавия в Древней Руси. С. 138). на какое-то подобие закона была произведена Ольгой под влиянием знакомства с практикой Византии и после крещения.

Погосты, как правило, были отделены от Киева значительным расстоянием (1–2 месяца пути) и представляли собой некий элемент княжеской власти, внедренный главным городом – Киевом, в гущу крестьянских сел и общин. Количество становищ и погостов в IX–XI вв. точно не установлено; предполагается, что становищ было не менее 50, а число погостов только в северной половине русских земель предположительно колебалось от 500 до 2000. [19] См.: Рыбаков Б. А. Мир истории. М., 1987. С. 107–108.

Погосты, с одной стороны, являлись форпостами Киева, выражающими сначала притязание прогосударства (а затем и государства) на эту отдаленную от главного города землю, а затем и принадлежность к нему. С другой стороны, погост представлял собой элемент княжеского домена и воспринимался как земельное владение князя, жители которого в той или иной степени связаны с княжеским доменом и подчиняются князю, защищаются его дружиной, [20] См.: Там же. С. 109. т. е. находятся в определенной зависимости от воли князя.