Александр Слесарев - Судебно-арбитражное толкование норм гражданского права

В. С. Нерсесянц к способам толкования относит следующие восемь: юридико-исторический, грамматический, логический, систематический, исторический (историко-политический), юридико-терминологический (специально-юридический), функциональный, телеологический (целевой) [81] Нерсесянц В. С. Указ. соч. С. 494. По мнению Е. В. Васьковского, наиболее подробное подразделение толкования принадлежит Форстеру, который различал кроме грамматического толкования еще целый ряд видов: диалектическое, риторическое, историческое, этико-политическое, поэтическое, арифметическое, геометрическое, физико-медицинское и др., в зависимости от того, какие значения применяются при интерпретации (см.: Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 95–96). .

Отличие от предыдущей градации в значительной мере «техническое»: с одной стороны, выделяется юридико-историческое толкование (в отличие от историко-политического), с другой – специально-юридическое толкование сводится лишь к терминологическому. Что касается чисто терминологической стороны, то повторы «исторического» в нескольких способах толкования кажутся нам неудачными, впрочем, как и узкий смысл термина «специально-юридическое толкование».

Обзор литературы по указанному вопросу, высказанные в связи с ним положения позволяют сделать некоторые выводы.

В основу классификации способов толкования должен быть положен характер знаний, используемых правоприменителем для устранения неясностей правовых предписаний. Имея в виду дифференциацию неясностей правовых предписаний на языковую, логическую и специально-юридическую и учитывая непосредственную связь между формой неясности и формой знаний, используемых для ее устранения, возможна классификация способов толкования на языковой, логический и специально-юридический. Если первые два способа толкования являются практически общепризнанными, то специально-юридический, как особый способ толкования, широкого признания не получил.

Перечень приемов, позволяющих установить подлинную волю законодателя, выраженную им в правовой норме, вряд ли может быть определен раз и навсегда. Вместе с тем, если говорить о способах толкования, в рамках которых все многообразие приемов выяснения подлинной воли законодателя вряд ли исчерпаемо, как об основных «каналах» преодоления правовой неясности, все же было бы целесообразно «привязать» способ толкования к форме правовой неясности. Соответственно, языковая, логическая и специально-юридическая неясность права должна предопределять языковой, логический и собственно-юридический способы толкования.

Традиционно языковое толкование рассматривается как приоритетное прежде всего потому, что основным информационным каналом познания права является его языковая форма. Естественно, что именно поэтому правоприменитель может столкнуться, прежде всего, с языковой формой неясности права [82] А. Ф. Черданцев отмечает, что в нашей литературе чаще всего используется термин «грамматическое толкование», реже «словесное», «филологическое», «текстуальное». Первые два термина обозначают понятия, узкие по своему объему, не охватывают всех правил языка. Термин же «филологическое», напротив, обозначает широкое по объему понятие, а «текстуальное» обозначает скорее объект, а не приемы, не средства толкования (см.: Черданцев А. Ф. Указ. соч. С. 35). .

Язык, в том числе и права, имеет лексический (слова составляют лексический инструмент языка), синтаксический (определяющий способ сочетания слов в предложении), стилистический (стиль проявляется в подборе слов и употреблении синтаксических конструкций) и другие элементы [83] В. Е. Васьковский в составе словесного элемента выделяет и логический элемент, имея в виду, что между словами в предложениях имеется логическая связь (см.: Васьковский В. Е. Указ. соч. С. 35). .

Применительно к языковому толкованию необходимо подчеркнуть два момента. Во-первых, язык права должен отвечать определенным общеязыковым требованиям, его неясности должны устраняться прежде всего с учетом этих требований. Во-вторых, языковые неясности правовых норм, помимо общих методов, устраняются приемами, носящими специально-юридический характер.

Имея в виду первый аспект проблемы, отметим следующее.

Понятия и представления должны обозначаться словами, смысл которых определяется словоупотреблением – господствующим (общепринятым) способом их обозначения. Здесь при изучении смысла слов необходимо обращаться к этимологии, синонимам, антонимам, омонимам. Следует иметь в виду, что словоупотребление изменяется в зависимости от времени и пространства, слово может использоваться в качестве основного или переносного, обычного или исключительного, родового или видового, обыденного или специального. В литературных произведениях могут встречаться слова, употребление которых вовсе неизвестно. В этих случаях филологическая герменевтика предлагает следующие способы устранения «темных» (неясных) слов: обращение к параллелизмам, применение дедуктивного метода и некоторые другие [84] Обращение к параллелизмам означает поиск тех мест толкуемого произведения, где встречается данное слово, и проведение их индуктивного исследования. С помощью дедуктивного метода можно уточнить смысл слова на основании его этимологии. Недостаточно ясное содержание слов можно преодолеть, обращаясь к прочим сочинениям автора, либо к другим источникам, в смысле языка наиболее близким к рассматриваемому. И далее Е. В. Васьковский отмечает применительно к указанным приемам, что если исследователь древних юридических памятников нуждается в них часто, то интерпретатор современных, действующих норм, написанных на родном ему языке, – чрезвычайно редко (см.: Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 100–105). .

Как справедливо указал Е. В. Васьковский, если законодатель не указал, в каком смысле следует понимать то или другое слово, то определение его неочевидного смысла производится по общим правилам филологической герменевтики [85] Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 114. .

Так, способом преодоления неясности языка в силу неоднозначности слов является правило о том, что словам (выражениям) закона следует придавать то значение, которое они имеют в соответствующем литературном языке, если нет оснований для иной их интерпретации. Если в законе использованы технические или иные специальные термины, значение которых не определено законодателем, то следует придавать им тот смысл, который они имеют в соответствующих отраслях знаний.

Что касается синтаксического элемента речи, то его «вклад» в неясность языка заключается в обосновании выделения «абсолютного» и «относительного» значения слов с учетом того, что абсолютное значение слова имеют сами по себе, а относительное они приобретают вследствие связи с другими словами [86] Как правильно отмечается в литературе, с одной стороны, смысл слов изменяется, в зависимости от того, в какой синтаксической связи оно находится с другими словами. С другой стороны, целая совокупность одних и тех же слов получает различный смысл в зависимости от приданной им синтаксической формы ( Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 106). . Поэтому значение сложных выражений следует устанавливать в соответствии с синтаксическими правилами языка, на котором сформулирована интерпретируемая норма.