Михаил Павлик - Террористический акт, захват заложника, бандитизм

Согласно ст. 1 этой Конвенции, «любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждения или продолжать удерживать другое лицо (здесь и далее именуемое как заложник) для того, чтобы заставить третью сторону а именно государство, международную межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц, совершить либо воздержаться от совершения любого акта в качестве прямого или косвенного условия для освобождения заложников, совершает преступление, именуемое захватом заложников по смыслу настоящей Конвенции».

Советский Союз присоединился к этой Конвенции в 1987 г., и сразу же после этого Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 июля 1987 г. Уголовный кодекс был дополнен ст. 126(1), которая установила ответственность за захват заложников. Однако первоначальная редакция ст. 126 (1) предусматривала примечание, в соответствии с которым действие этой статьи «не распространяется на случаи совершения такого преступления на территории СССР, когда лицо, захватившее или удерживающее заложника, находится на территории СССР и это лицо, а также заложник являются гражданами СССР». Наличие подобной оговорки, во-первых, нарушало принцип равной уголовно-правовой защиты иностранцев и граждан СССР, поскольку при захвате заложника-иностранца ответственность наступала по ст. 126 (1) УК, а захват заложника – гражданина СССР рассматривался как незаконное лишение свободы. Между тем санкции за совершение этих преступлений существенно разнились. По ст. 126 (1) максимум наказания составлял 15 лет лишения свободы, тогда как по ст. 126 – 3 года лишения свободы. Во-вторых, данная оговорка практически парализовала применение ст. 126 (1) УК, поскольку обычно при захвате заложников на территории СССР в качестве и заложников, и виновных лиц выступали именно граждане СССР. И только Законом РФ от 18 февраля 1993 г. примечание к ст. 126 (1) было исключено из УК. С этого времени данная норма стала применяться в полном объеме.

Уголовный кодекс Российской Федерации, принятый Государственной Думой 24 мая 1996 г. и вступивший в силу с 1 января 1997 г., выделил общеопасные преступления в самостоятельный раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», а внутри раздела предусмотрел главу 24, в которой сосредоточил нормы о преступлениях против общественной безопасности. Таким образом, можно сделать вывод о законодательном завершении процесса формирования определенной системы норм, имеющих своим объектом охраны специфическую группу общественных отношений – отношений общественной безопасности.

Следует отметить, что раздел IX законодатель поместил на третье место в системе Особенной части УК после преступлений против личности и преступлений в сфере экономики, а глава 24 открывает этот раздел. Законодательное изменение места искомой группы преступлений в структуре Особенной части УК свидетельствует об усилении внимания государства и общества к проблемам обеспечения безопасности и нормального функционирования общества, повышения его значимости в общей системе правоохраняемых объектов на современном этапе.

Терроризм, превратившийся сегодня в серьезную угрозу для безопасности отдельных государств, регионов мира и всего мирового сообщества, поставил перед органами власти и законодателями различных стран проблему поиска путей создания общегосударственной системы мер борьбы с терроризмом, адекватной данной опасности.

Для решения этой проблемы были предприняты и предпринимаются в настоящее время попытки совершенствования уголовных законов за счет криминализации все более разнообразных форм террористических проявлений; создания рычагов экономического, политического, общественного, правового воздействия на ситуацию в направлении снижения вероятности реализации террористических намерений; установления и ликвидации факторов, детерминирующих терроризм.

Представители спецслужб и правоохранительных органов, главы государств различных стран стали все чаще встречаться для урегулирования вопросов объединения усилий в деле борьбы с терроризмом. Следует констатировать, что в этой сфере международного сотрудничества позиции отдельных государств постепенно сближаются. Нетрудно в этой связи спрогнозировать и перспективу сближения национальных антитеррористических законодательств – вплоть до выработки единых и обязательных для всех государств международных правовых антитеррористических актов. Однако было бы нецелесообразно форсировать этот сложный, а потому требующий значительных усилий и времени процесс.

Во-первых, как мы уже отметили, терроризм многообразен по своей природе, движущим силам, целям, формам. Он по-разному проявляет себя в различных странах и регионах мира. Следовательно, он требует создания такой же многообразной по формам и сферам приложения усилий адекватной системы мер противодействия.

Во-вторых, каждая отдельно взятая страна по-разному ощущает угрозу терроризма, а сам терроризм имеет различные, характерные именно для данной страны, объекты посягательства, что исключает возможность быстрой унификации национальных антитеррористических законодательств и их слияния в единый для всех государств комплекс правовых норм.

В-третьих, в современных условиях власти каждой страны, формируя и проводя в жизнь свою внутреннюю и внешнюю политику, руководствуются своими национальными интересами. Так как эти интересы у разных государств различны, они могут не только не совпадать, но и противостоять друг другу.

Данное обстоятельство накладывает отпечаток и на организацию антитеррористической деятельности в каждом отдельном государстве, что исключает возможность простого суммирования усилий международного сообщества в противодействии любому террористическому проявлению.

Активная работа в плане повышения эффективности борьбы с терроризмом осуществляется законодателем США. В этой стране с 1958 по 1999 г. было принято более 40 правовых актов, в той или иной степени касающихся усиления борьбы с терроризмом [180] Гушер А. И. Терроризм – общая угроза безопасности в XXI веке // Вестник аналитики. М., 2001. № 2. С. 179. . Это обстоятельство объясняется повышенным вниманием американского руководства к проблеме противодействия террористической угрозе. Под личным контролем президента США развернута многоаспектная деятельность, направленная на выявление источников возможной опасности терроризма, моделирование чрезвычайных ситуаций, связанных с террористическими акциями, их предупреждение, локализацию и разрешение.