Александр Коробеев - Транспортные преступления

При разграничении этих видов правонарушений необходимо учитывать, что во многих случаях составы транспортных преступлений и административных проступков имеют внешне сходное выражение. Транспортное правонарушение одного и того же вида может быть административным проступком, если деяние не повлекло за собой тяжкие последствия, и преступлением, если таковые наступили. Так, нарушение пешеходом правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека либо смерти одному или нескольким потерпевшим, будет квалифицироваться по ст. 268 УК. Нарушение тем же пешеходом тех же правил, но не повлекшее столь серьезных последствий или только создавшее угрозу их наступления, будет расцениваться уже как административный проступок, предусмотренный ст. 12.29 или ст. 12.30 Кодекса РФ об административных правонарушениях [85] Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. М., 2002. С. 85. .

В подобных ситуациях следует принимать во внимание, что уголовная ответственность за транспортные преступления наступает в отличие от административной, как правило, не за сам факт нарушения действующих правил, а за такое нарушение, которое повлекло за собой причинение реального и, чаще всего, существенного, значительного ущерба охраняемым общественным интересам. Транспортные преступления в известном смысле можно рассматривать как административные проступки, отягощенные наступлением преступных последствий. В этом как раз и состоит более высокая степень общественной опасности транспортных преступлений, по сравнению с аналогичными административными проступками. Вот почему именно она служит главным критерием разграничения этих двух видов транспортных правонарушений.

Особенности всех иных перечисленных выше признаков транспортных преступлений также учитываются при разграничении смежных составов транспортных правонарушений и в силу этого имеют большое значение для их правильной квалификации [86] Подр. об этом см.: Коробеев А. И. Транспортные правонарушения: квалификация и ответственность. М., 1990. С. 6–33. .

В настоящей главе в соответствии с предложенной выше классификацией исследуются теоретические вопросы ответственности за конкретные виды транспортных преступлений. Учитывая, что некоторые общие признаки транспортных преступлений уже рассмотрены в гл. II, а ряд других будет рассмотрен в гл. IV и VI, в настоящей главе при освещении отдельных сторон проблемы борьбы с транспортными преступлениями будут анализироваться только те ее аспекты, которые не затрагивались ранее и не станут предметом рассмотрения в следующих разделах. Особое внимание уделяется спорным и не решенным в теории российского уголовного права и в судебной практике проблемам квалификации транспортных преступлений, отграничения их от смежных составов, а также анализу признаков соответствующих норм, представляющих интерес с точки зрения дальнейшего совершенствования законодательной конструкции новелл об ответственности за интересующие нас деяния.

Общественная опасность рассматриваемого преступления состоит в том, что результатом нарушения правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного, морского и речного транспорта становятся крушения поездов, авиакатастрофы, кораблекрушения, аварии всех перечисленных видов транспортных средств, влекущие многочисленные людские жертвы и колоссальный материальный, экологический и организационный ущерб.

Динамика этой категории преступлений в России такова: в 1993 г. зарегистрировано 333 преступления, в 1994 г. – 277, в 1995 г. – 277, в 1996 г. – 184, в 1997 г. – 167, в 1998 г. – 148, в 1999 г. – 111, в 2000 г. – 115, в 2001 г. – 137 [87] Преступность, статистика, закон. М., 1997. С. 195; Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000. С. 377; Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. М., 2001. С. 541; Организованный терроризм и организованная преступность. М., 2002. С. 293. .

Если родовым объектом транспортных преступлений, как мы уже выяснили, являются общественные отношения в сфере безопасного функционирования (движения и эксплуатации) транспорта, то непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 263 УК, следует признать отношения в сфере безопасного функционирования тех видов транспорта, о которых идет речь в этой норме. Такой вывод вытекает из необходимости соблюдения правил деления понятий на роды и виды, исходя из единого логического основания деления. Кроме того, из текста самой нормы и ее названия можно заключить, что рассматриваемое преступление посягает на те общественные отношения, которые закреплены в правилах безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного и водного транспорта, установленных в целях обеспечения безопасного функционирования этих видов транспорта.

Неточность при определении непосредственного объекта анализируемого преступления допускал, на наш взгляд, Б. А. Куринов, утверждавший, что как транспортные преступления «должны квалифицироваться только такие общественно опасные деяния, которые посягают на нормальную, безопасную работу транспорта в сфере его движения» [88] Куринов Б. А. Квалификация транспортных преступлений. С. 61. (выделено нами. – А. К.). Ту же ошибку допускает и З. Г. Корчева, полагающая, что ответственность за рассматриваемые преступления наступает, когда «опасность для жизни и здоровья возникла именно при движении, а не при каких-либо иных обстоятельствах» [89] Корчева З. Г. Ответственность за транспортные преступления. Харьков, 1965. С. 17. .

Ограничение непосредственного объекта преступления лишь сферой движения противоречит следственной и судебной практике и, кроме того, неверно по существу, так как не учитывает то обстоятельство, что ст. 263 УК прямо предусматривает ответственность и за нарушение правил эксплуатации транспорта. Нарушение же указанных правил может происходить не только во время движения транспортных средств, но и во время их стоянки (в аэропорту, депо, на рейде, в период нахождения в профилактическом ремонте и т. д.). Обобщение судебной практики показывает, что такие виды транспортных преступлений, как пожары и взрывы, чаще всего происходят не во время движения, а именно в период стоянки транспортных средств. Нашими исследованиями, например, установлено, что 95 % аварий паровых котлов и 84,3 % пожаров произошло во время стоянки судов в порту, на рейде или в профилактическом ремонте. Сходные данные приводятся в работах и других авторов (С. Н. Захаров, А. И. Чучаев). Не так отчетливо эта тенденция просматривается на других видах транспорта, но и здесь можно отметить, что, по имеющимся у нас данным, 6,1 % преступных аварий на железнодорожном и 5,4 % на воздушном транспорте имели место во время стоянки соответствующих транспортных средств, а не во время их движения.