Ольга Коршунова - Преступления экстремистского характера

С момента зарождения криминалистика является наукой, обеспечивающей достижение целей уголовного судопроизводства. Традиционно сложилось так, что криминалистика была ориентирована прежде всего на решение задач, возникающих на досудебных стадиях, т. е. при раскрытии и расследовании преступлений. Это было обусловлено рядом причин. В том числе и существовавшими подходами к определению содержания деятельности тех государственных органов и лиц, которые должны были выявлять, расследовать преступления, принимать предусмотренные законом меры к привлечению виновных в их совершении лиц к уголовной ответственности.

Вместе с тем на протяжении уже нескольких десятилетий предпринимаются весьма удачные попытки использования криминалистических знаний и рекомендаций, разработанных криминалистикой методов и средств в деятельности, осуществляемой в судебных стадиях. В настоящее время все чаще деятельность правоохранительных органов в различных стадиях уголовного процесса рассматривается в едином контексте. Наличие общих целей и задач позволяет рассматривать уголовное преследование как систему взаимосвязанных и взаимообусловленных действий.

Современное законодательство и тенденции его развития, определяющие новое соотношение функций суда и органов, осуществляющих уголовное преследование на различных стадиях уголовного судопроизводства, диктуют необходимость нового подхода к вопросам, связанным с возможностью и необходимостью использования достижений криминалистики на протяжении всего процесса уголовного преследования.

Понятие уголовного преследования не является новым для российского законодательства. Тем не менее на протяжении многих лет существовавшее как теоретическая конструкция либо переходившее в практическую плоскость уголовное преследование привлекает внимание ученых, вызывает серьезные размышления и дискуссии.

Основное внимание учеными уделялось и уделяется процессуальному аспекту проблемы, в меньшей степени исследованной представляется гносеологическая сущность уголовного преследования. Выступая в качестве формы и содержания, они тесно взаимосвязаны. Трудно переоценить значение каждого из них. Форма предопределяет содержание деятельности, в свою очередь результаты исследования деятельности могут не только выступить в качестве основы для выработки наиболее эффективных средств, способов и методов ее осуществления, но и стимулировать совершенствование формы.

Поскольку наиболее полное представление об объекте можно получить только с учетом результатов изучения исторического аспекта проблемы, то исследование уголовного преследования как уголовно-процессуальной категории ряд ученых начинают с определения того момента в истории государства и права, с которым связано появление уголовного преследования в России. Следует отметить, что в литературе нет единого мнения о моменте начала использования данного понятия в российской юридической технике. Впервые собственно понятие уголовного преследования (точнее, судебного преследования) законодатель использовал в Уставе уголовного судопроизводства (20 ноября 1864 г.).

Однако отдельные авторы считают возможным в связи с исследуемым понятием упоминать более ранний законодательный акт – «Краткое изображение процессов или судебных тяжеб» (март 1715 г.). [1] Жук О. Д. О понятии и содержании функции уголовного преследования в уголовном процессе России // Законодательство. 2004. № 2. С. 77.

По мнению М. Ф. Владимирского-Буданова, в «Кратком изображении» нашло место «полное применение понятия следственного (инквизиционного) процесса…» [2] Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев; СПб., 1909. С. 640. Тем не менее отдельные элементы состязательности, существовавшей ранее, все же сохраняются: возможность для сторон проявлять некоторую инициативу в движении дела, обмен челобитной и ответом, определение круга спорных вопросов и доказательств и др. [3] Чистяков О. И. Процессуальное законодательство // Российское законодательство X–XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. докт. юрид. наук., проф. О. И. Чистякова. Т. 4: Законодательство периода абсолютизма / Отв. ред. засл. деятель науки РСФСР, докт. юрид. наук А. Г. Миньков. М., 1986. С. 406. Закон закрепляет достаточно стройную систему судебных органов России, т. е. специальных органов для осуществления правосудия, но они еще не отделены полностью от администрации. Нет и деления на судебные и следственные органы. [4] Там же. С. 407.

Указанный документ действительно дает основную схему судоустройства и определяет некоторые общие положения процесса [5] Там же. , вместе с тем термина «уголовное преследование» не содержит, более того, законодатель пока еще не различает гражданский и уголовный процессы. Таким образом, указанный законодательный акт можно рассматривать лишь как первый шаг законодателя в урегулировании вопросов, связанных с тем, что позже будет именоваться уголовным преследованием.

Существенные изменения в систему и полномочия органов, связанных в той или иной степени с уголовным преследованием, внесла судебная реформа 1864 г. Первым из законодательных актов реформы было «Учреждение судебных установлений» (20 ноября 1864 г.). Этот акт не только ввел новую систему судов в России, но и закрепил ее принципиальное отличие от дореформенной системы – всесословность [6] Виленский Б. В. Учреждение судебных установлений // Российское законодательство X–XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. докт. юрид. наук., проф. О. И. Чистякова. Т. 8: Судебная реформа / Отв. ред. докт. юрид. наук Б. В. Виленский. М., 1991. С. 83. . Он также содержал нормы, достаточно подробно в отличие от предыдущих актов регулирующие организацию и деятельность прокуратуры в самостоятельном разделе третьем – «О лицах прокурорского надзора», где были закреплены строгая иерархическая дисциплина, единоначалие и независимость прокуроров от каких бы то ни было местных, административных и судебных органов (ст. 129).

Задачи прокуратуры в соответствии с Учреждением судебных установлений охватывали надзор за единообразным соблюдением законов, возбуждение уголовного преследования, участие в уголовном и гражданском судопроизводствах. [7] Там же. С. 30.

Эти положения получили свое развитие в Уставе уголовного судопроизводства (20 ноября 1864 г.), после принятия которого на смену инквизиционному процессу приходит состязательный. Именно в этом законодательном акте появляется впервые термин «уголовное преследование» («судебное преследование») – в ст. 1 Общих положений Устава. Закреплены были и такие важные процессуальные положения, как возможность возбуждать судебное преследование как должностными, так и частными лицами (ст. 2), право поддерживать частное обвинение в мировых судах потерпевшими (ст. 3), обязанность прокуроров и их товарищей поддерживать обвинение по уголовным делам, подведомственным общим судебным установлениям (ст. 4) и др. [8] Там же. С. 120.