Дмитрий Липинский - Общая теория юридической ответственности

По своей сути это модификация концепции «юридическая ответственность – обязанность», которая получила широкое распространение в цивилистической литературе. Эта концепция во многом связана со спецификой гражданско-правовой ответственности, поскольку некоторые ученые-цивилисты не считают добровольное возмещение ущерба юридической ответственностью. С. Н. Братусь пишет: «Юридическая ответственность – это та же обязанность, но принудительно исполняемая, если лицо (гражданин или организация), на котором эта обязанность лежит, не исполняет ее добровольно». [402]С. Н. Братусь выступает против понимания юридической ответственности как кары, наказания, но в то же время отмечает, что юридическая ответственность характеризуется и исполнением юридической обязанности под воздействием государственного принуждения. [403]Можно согласиться с тем, что юридическая ответственность неразрывно связана с государственным принуждением, однако здесь возникает ряд вопросов. На каком уровне выступает это принуждение – внутреннем психологическом или внешнем? Является ли юридической ответственностью обязанность, которую субъект выполняет по внутреннему принуждению? Ответив на эти вопросы, можно выяснить, существенно ли отличается рассматриваемая концепция от понимания юридической ответственности как обязанности, вытекающей из факта совершенного правонарушения.

Государственное принуждение неизбежно сопутствует юридической ответственности, является ее характеристикой. В случае совершения правонарушения государственное принуждение первоначально воздействует на психику правонарушителя, принуждая его к выполнению возникшей обязанности. Выполнение субъектом этой обязанности до того момента, как государственное принуждение объективизировалось в конкретные меры процессуального и материального принуждения, не означает, что государственного принуждения не существовало. Государственное принуждение – свойство любой нормы права. Вопрос в другом: на каком уровне действует это принуждение – на психологическом (внутреннем) или внешнем. Таким образом, субъект, добровольно реализуя возникшую обязанность, действует под воздействием государственного принуждения, которое существует в виде реальной угрозы объективизироваться в конкретные меры правового воздействия, применяемые к правонарушителю.

Следовательно, две указанные концепции не являются диаметрально противоположными и не исключают друг друга.

В своей работе С. Н. Братусь делает вывод: «Юридическая ответственность – это исполнение обязанности на основе государственного или приравненного к нему общественного принуждения». [404]Если учесть, что исполнение обязанности тождественно реализации санкции правовой нормы, то эта концепция по своему существу оказывается модификацией концепции «юридическая ответственность – реализация санкции».

Концепция «юридическая ответственность – принудительно исполняемая обязанность» встречает в юридической науке обоснованные возражения. Если ответственность есть исполнение под принуждением, то не все общепризнанные меры ответственности окажутся охвачены данным определением. Кроме того, возможность обращения к государству за принудительным исполнением должного составляет сущностную черту права и не является типичным свойством только юридической ответственности. [405]

Еще одна группа авторов понимает юридическую ответственность как «обязанность правонарушителя ответить за совершенное им правонарушение перед обществом и государством и претерпеть действие тех санкций, которые применяет к нему соответствующий орган государства». [408]Мы солидарны с ними в том, что необходимым компонентом ответственности является обязанность претерпеть неблагоприятные последствия. Но употребление терминов «отвечать», «отчитываться», «ответить» неприемлемо для характеристики ответственности, так как они непосредственно связаны с предоставлением правонарушителем информации. Обязанности давать отчет, отчитываться законодательство на правонарушителя не возлагает. Более того, уголовно-процессуальное законодательство предоставляет обвиняемому, подсудимому возможность не давать показания. Поэтому первую стадию ответственности можно охарактеризовать как объективно существующую обязанность претерпеть неблагоприятные последствия, которые возникли из факта правонарушения.

Трудно согласиться с В. А. Тарховым в том, что «сознательный участник правоотношения в первую очередь должен дать отчет в своем поведении самому себе». [409]Ответственность перед самим собой невозможна, это косвенно подтверждает и сам В. А. Тархов, когда указывает на субъекта ответственности как на участника правоотношения, но правоотношение предполагает двух субъектов. Через обязанность дать отчет не может быть раскрыто содержание и гражданско-правовой ответственности, поскольку нарушитель договорных обязательств обязан возместить вред, уплатить штраф, неустойку, а не писать отчет потерпевшему или самому себе.

О. Э. Лейст прав, когда утверждает, что концепция ответственности за правонарушение, соединенная с понятием отчета за совершенное правонарушение, противоречит процессуальному законодательству, но вместе с тем нельзя согласиться с ученым, когда он на этих же основаниях критикует концепцию «юридическая ответственность – обязанность лица претерпевать определенные лишения государственно-властного характера за совершенное правонарушение». [410]Хотя обе указанные концепции и включают понятие обязанности, содержание этой обязанности различно. Обязанность подвергнуться неблагоприятным последствиям (атрибут материального правоотношения) не тождественна обязанности дать отчет в совершенных действиях, обязанности истребовать этот отчет (атрибут процессуального правоотношения).