Наталья Лопашенко - Основы уголовно-правового воздействия

Действительно, можно в определенной степени говорить, что иногда происходит некоторое подобие восстановления нарушенных отношений (на мой взгляд, нарушенные преступлением отношения в принципе не могут быть восстановлены; могут возникнуть новые, однородные с нарушенными, отношения, в этом специфика уголовно-правовых отношений), но оно остается за рамками публичных уголовно-правовых отношений, субъектами в которых выступают лицо, совершившее преступное деяние, и государство. Лишь в рамках действия такого метода уголовно-правового регулирования, как дифференциация и индивидуализация ответственности, государство может принять во внимание отношения по восстановлению нарушенного блага, т. е. отношения, носящие частно-правовой характер и регулируемые, преимущественно, гражданским правом.

В. В. Мальцев выделяет и такую функцию, как функция обеспечения справедливости , под которой он понимает сохранение соответствия, поддержание адекватности уголовного права системе социальной справедливости существующего общества [224] Мальцев В. В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. – СПб., 2004. – С. 294, 301 и др.; Он же. Введение в уголовное право. – Волгоград, 2000. – С. 134 и др. . Едва ли с этим можно согласиться; справедливость – принцип права, в том числе уголовного. Низведение ее до уровня функции, по-моему, неверно методологически.

Наличие у уголовного права регулятивной функции признается не всеми учеными. Так, о такой функции не говорил, например, Б. В. Здравомыслов [225] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Б. В. Здравомыслова. – М., 1999.– С. 12–13. , не упоминает ее ныне и В. Д. Филимонов [226] Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. – СПб., 2003. . Напротив, многие современные исследователи полагают, что регулятивная функция в полной мере принадлежит уголовному праву. К ним следует отнести В. Д. Иванова, А. В. Наумова, А. Н. Игнатова, И. Я. Козаченко, А. И. Коробеева, А. И. Бойко, и др. Однако, одинаково называя эту функцию регулятивной, перечисленные и другие авторы наполняют ее принципиально разным содержанием.

Так, по мнению В. Д. Иванова, регулятивная функция уголовного права состоит «в регулировании поведения граждан, стимулируя при этом их законопослушное поведение и обеспечивая в связи с этим нормальное функционирование позитивных общественных отношений» [227] Иванов В. Д. Уголовное право. Общая часть. – Ростов-на-Дону, 2002. – С. 8. . В данном определении не прослеживается специфика регуляции общественных отношений именно уголовным правом: оно в равной степени может быть адресовано любой правовой отрасли.

Думаю, что очень узкой является и дефиниция регулятивной функции, предложенная А. И. Бойко. Он считает, что она выражается, во-первых, в том, что уголовное право отграничивает преступное поведение от непреступного, и, во-вторых, «дает руководство для различения схожих преступлений друг от друга» [228] Уголовное право. Общая часть/ Под ред. В. Н. Петрашова. – М., 1999. – С. 17. . Если исходить из этой позиции, получается, что уголовное право не регулирует отношений, возникающих из факта совершения лицом преступления, что, разумеется, неверно.

Отказывая уголовному праву в регулировании позитивных отношений, Ю. И. Ляпунов наделяет его в то же время, противореча себе, регулятивной функцией, под которой понимает не только «регулирование негативных общественных отношений, возникающих при совершении преступлений», но и «обеспечение нормального функционирования наиболее ценных позитивных общественных отношений, регулируемых другими отраслями права (гражданского, государственного и др.)» [229] Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. – М., 1997.– С. 32. .

О регулятивной функции уголовного права А. В. Наумов совершенно справедливо, на мой взгляд, пишет: «Поскольку право диктует исходящие от государства общеобязательные правила, оно есть регулятор поведения людей в обществе. В этом смысле не является исключением и право уголовное» [230] Российское уголовное право. Общая часть/ Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. – М., 2000. – С. 4. . Однако далее он замечает: «Уголовное право регулирует общественные отношения, направленные на охрану личности, ее прав и свобод, общества и государства от преступных посягательств. Как всякое право, оно может выполнить свою задачу только путем регулирования соответствующих отношений. В уголовном праве регулятивная функция есть проявление его охранительной функции, есть форма и способ ее осуществления» [231] Российское уголовное право. Общая часть/ Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. – М., 2000. – С. 5. В науке есть и другая точка зрения на соотношение охранительной и регулятивной функций уголовного права. И. Я. Козаченко, например, полагает, что регулятивная функция при определенных обстоятельствах трансформируется в охранительную. «…Регулятивная функция есть активная (деятельная) форма охраны субъектов общественных отношений, необходимо проявляющаяся в экстремальных (преступных) ситуациях» (Уголовное право. Общая часть / Отв. ред. проф. И. Я. Козаченко, проф. 3. А. Незнамова. – М., 2001. – С. 13). . Здесь можно согласиться с тем, что в любых своих проявлениях, в том числе и при осуществлении охранительной функции, уголовное право в определенной степени регулирует общественные отношения. Но сводить регулятивную функцию к охранительной, по-моему, неверно. Это – совершенно разные функции (направления реализации уголовного права), хотя и связанные между собой.

А. Н. Игнатов, также наделяющий уголовное право регулятивной функцией, разделяет все регулируемые уголовным правом отношения на две большие группы: 1) «отношения, регулируемые другими отраслями права, когда уголовно-правовой запрет закрепляет, обеспечивает реализацию правил поведения и взаимоотношения людей в общественной жизни, установленных другими отраслями права»; 2) отношения, непосредственно регулируемые уголовным правом. К этой группе А. Н. Игнатов относит не только, например, право граждан на необходимую оборону, но предусмотренный преимущественно в уголовном праве запрет лишать жизни другого человека [232] Игнатов А. Н., Красиков Ю. А. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1. Общая часть. – М., 2001. – С. 2–3. . Думаю, с этим согласиться нельзя. Все отношения, выделенные автором, реализуются посредством предупредительно-охранительной функции. Разумеется, и в отношении указанных отношений осуществляется правовое регулирование, однако если вести речь о функциях уголовного права, то следует признать, что регулятивная функция, или активная, динамическая, осуществляется не в отношении названных А. Н. Игнатовым отношений, а по другим отношениям, вытекающим из факта совершения лицом преступления.