Бахаудин Тангиев - Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности

Как отмечает И. С. Уханов, реальность существования экологической функции государства проявляется, в частности, в формировании совокупности соответствующих нормативно-правовых актов [94] Уханов И. С. Указ. соч. С. 14. . Однако своеобразие в законодательной деятельности советского государства осуществления его экологической функции в течение рассматриваемого этапа заключалось в том, что принимаемые нормативно-правовые акты по большей части рассматривались в качестве элементов политики государства в экономической (рациональное использование и сохранение природных богатств как объекта хозяйственной деятельности) и социальной (забота об оздоровлении окружающей среды как необходимой предпосылки создания благоприятных условий жизни трудящихся) сферах. Развитие экологического законодательства постепенно приводит к разделению его на виды. Принятие в 1968 г. Основ земельного законодательства СССР и союзных республик [95] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1968. № 51. Ст. 485. повлекло за собой принятие Основ водного законодательства (1970 г.) [96] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1970. № 50. Ст. 566. , Основ законодательства о недрах (1975 г.) [97] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1975. № 29. Ст. 434. , Основ лесного законодательства (1977 г.) [98] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1977. № 25. Ст. 388. . В 1980 г. были приняты новые нормативно-правовые акты – Закон СССР «Об охране и использовании животного мира» [99] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1980. № 27. Ст. 530. и Закон СССР «Об охране атмосферного воздуха» [100] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1980. № 27. С. 528. .

Неотъемлемой частью комплекса мер по реализации экологической функции государства является применение ответственности за нарушение экологического законодательства. Данная проблема была актуальна и во время существования СССР. Юристы отмечали связь ответственности как составной части содержания природоохранной деятельности и правовой охраны природы как комплекса предупредительных, запретительных, регулятивных и карательных мер. Понятие ответственности в области охраны природы рассматривалось применительно к особенностям установления и применения уголовной, административной, гражданской ответственности за нарушение природоохранного законодательства. Подобный подход сохраняется, в основном, до настоящего времени. Однако, как отмечал один из ведущих специалистов данной отрасли права В. В. Петров, в середине 1970-х гг. предпринимались попытки синтезировать правовые нормы, регулирующие отношения ответственности в области охраны природы, в комплексный межотраслевой институт эколого-правовой ответственности. При этом основное значение в данном контексте отводилось таким соображениям, как:

– повышение роли комплексной охраны окружающей среды;

– единство объекта правонарушения и последствий этого нарушения – вреда природной среде;

– трактовка экологической ответственности как двуединого структурного подразделения, состоящего из правил охраны природы, которые становятся предметом нарушения, и природоохранительного правоотношения, возникающего в результате их нарушения;

– необходимость мер принуждения, предусмотренных санкциями соответствующих уголовных, административных, гражданско-правовых норм [101] См.: Правовая охрана природы в СССР / Под ред. проф. В. В. Петрова. М., 1976. С. 348. .

Вместе с тем среди ученых-правоведов, занимавшихся указанными проблемами, не было единой точки зрения. Так, например, в противовес вышесказанному Ю. С. Шемщученко считал, что природоохранная ответственность не может претендовать на роль самостоятельного вида ответственности, поскольку ее комплекс состоит из различных видов уголовной, административной, материальной, дисциплинарной ответственности [102] Шемщученко Ю. С., Мунтян В. Л., Розовский Б. Г . Юридическая ответственность в области охраны окружающей среды. Киев, 1979. С. 30–31. . Можно сказать, что в своих рассуждениях ученый основывается исключительно на классификации юридической ответственности по предусмотренным санкциям. Однако подобный подход не являлся общепризнанным, на что, например, указывал другой правовед Г. В. Миронов [103] См.: Миронов Г. В. О методике измерения эффективности норм ответственности за нарушение природоохранительного законодательства // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1979. № 4. С. 67–72. .

В целом обоснование эколого-правовой ответственности, как утверждал В. В. Петров, в виде комплексного межотраслевого института позволяет вычислить общие и особенные признаки, характеризующие функционирование этого института в системе общественных отношений, выработать однозначные понятия экологического правонарушения, его предмета, объекта и состава, установить основные условия, определяющие эффективность ее применения, провести анализ взаимодействия данного института с организационно-правовым, экологическим, идеологическим механизмами обеспечения качества окружающей среды [104] См.: Петров В. В. Эффективность правового механизма обеспечения качества окружающей среды // Сов. гос-во и право. 1977. № 9. С. 96–1091. .

В коллективной монографии, посвященной данной проблеме, Ю. С. Шемщученко, В. Л. Мунтян и Б. Г. Розовский [105] Шемщученко Ю. С., Мунтян В. Л., Розовский Б. Г. Указ. соч. С. 124. приходят к выводу, что отдельные виды ответственности в области охраны природы, в частности административная и гражданская, анализируются в комплексе с организационным и экономическим механизмами охраны окружающей среды. Юридическая ответственность оценивается как стимул к рациональному природопользованию, но только если она сочетается с системой экономических мер, повышающих материальную заинтересованность предприятий в выполнении планов и мероприятий по охране окружающей среды [106] Шемщученко Ю. С., Мунтян В. Л., Розовский Б. Г. Указ. соч. С. 53–122, 124–213. . По утверждению других советских юристов, анализ ответственности по применяемым санкциям должен строиться применительно к ответственности уголовной, административной, имущественной. Что касается уголовной ответственности, применительно к ней теоретическая составляющая этого вида преследования за экологические правонарушения лежит в основе исследования составов экологических преступлений, проведения сравнительно-правового изучения данных составов, выявления пробелов уголовного законодательства, выработки мер совершенствования уголовно-правовой ответственности в области охраны природы на основе дополнения или изменения соответствующих статей уголовных кодексов, унификации экологических составов по союзным республикам, образования самостоятельной главы уголовных кодексов союзных республик, предусматривающей ответственность за нарушение правил охраны природы и ее отдельных объектов [107] См., напр.: Пакутин В. Д. Уголовно-правовая охрана внешней среды и природных ресурсов в СССР: Учеб. пособие. Уфа, 1976. 156 с.; Тяжкова И. М. Некоторые вопросы уголовно-правовой охраны природы // Научно-технический прогресс и правовая охрана природы. М., 1978. С. 96–108; Шемщученко Ю. С., Мунтян В. Л., Розовский Б. Г. Указ. соч. С. 179. .