Елена Белякова - Женщина в православии. Церковное право и российская практика

Многие исследователи видели связь между резким ростом черничества в середине XIX в. с проводимым МВД с 1838 г. курсом «подавить раскол уже существующий». Одной из первых задач МВД считало «энергичные меры для уничтожения раскольничьих монастырей, скитов и моленных, которые заявляли себя явной пропагандой и поддержкой раскола» 33, поэтому «ежегодно запечатывались и уничтожались либо передавались единоверцам десятки моленных, монастырей и скитов» 34.

В 1853 г. Нижегородские скиты были закрыты. Однако начальству пришлось оставить 33 обители, чтобы 194 престарелые скитницы могли дожить там свой век.

Как писал С. А. Архангелов, «тогда как одни из скитников уничтоженных обителей бежали и скрывались где-либо в лесных трущобах, другие – большая часть из женских скитов – устремились в села и деревни и здесь образовали особый раздел т. н. келейниц или черничек» 35.

В чем же причина столь ощутимого преобладания женщин в старообрядчестве? П. Смирнов пытался объяснить женскую религиозную активность в расколе в первую очередь «живым религиозным чувством».

Однако нам кажется, что этого объяснения недостаточно.

Чиновник Министерства внутренних дел, подводя итоги николаевского периода преследования старообрядцев, делал вывод о двух причинах невозможности искоренения раскола: «Крайнее невежество было главным основанием и силою раскола; вторым корнем зла следует считать самоуправление, устанавливавшееся между раскольниками, в духовном и гражданском их быту (выделено нами – Авт.)» 36. В условиях государственного контроля над православной церковью, ограничительного законодательства на пострижение, в первую очередь женщин в монашество, старая вера оставалась на протяжении XVII – первой половины XIX в. тем притягательным (и к тому же почти единственным!) местом, где могла проявиться религиозная активность женщин, прямо соответствовавшая православным представлениям о подвижничестве.

Именно возможность проявить религиозную активность, в том числе и женщинам, составляла существенную часть притягательности старообрядчества (это характерно и для сектантства, столь быстро распространявшегося в России во второй половине XIX в. среди традиционных православных; но необходимо отметить, что нигде в сектах протестантского типа не отмечается особая женская активность: их создатели исключительно мужчины, а женщина включается в секту как член семьи и не выполняет особых миссионерских функций).

В литературе XIX в. можно найти немало высказываний о притягательной силе староверских общин и о красоте их богослужения. Даже ушедший из старой веры Е. Антонов писал о красоте пения староверов: «Попа у наших старообрядцев не было, по воскресным и праздничным дням они собирались в доме одного почтенного крестьянина, где и отправляли вечерню, утреню, часы; но певцов у них было много, – пели не одни мужчины, а и некоторые женщины, умеющие петь, что очень нравилось и православным; напротив, в приходской православной церкви певцов не было (как и теперь нет), и служба отправлялась невнимательно, что и отталкивало от нее прихожан к расколу» 37. Когда он и его родители перешли в старую веру, они «не пропускали ни одного общественного богослужения и были очень рады, что могли узнать порядок службы и принимать участие в пении, чего прежде не знали» 38.

В старообрядчестве имела место и общая закономерность повышения роли женщин в христианстве в условиях гонений, когда мужчины более оказывались под ударом преследователей, чем женщины, и сила христианства проявлялась в его «немощной» части. Этот закон, явленный уже в евангельских мироносицах, неоднократно действовал в период массовых преследований.

Государственная борьба с расколом, преследование беглых попов (т. е. священников, переходивших в старообрядчество) привели к фактическому упразднению старообрядческого священства, хотя попытки его восстановления предпринимались неоднократно. С исчезновением старообрядческого священства миряне были вынуждены взять на себя ту часть богослужения, которая была им разрешена канонами. Понятно, что это привело к спорам как о степенях этого участия, так и о том, какие функции могут выполнять женщины. Участие мирян в богослужении старообрядцев стало предметом нападок со стороны миссионеров господствующей церкви, что, в свою очередь, привело староверов к необходимости обосновать это участие.

Это обоснование частично до сих пор осталось в рукописях. Нам удалось найти некоторые, не вошедшие в печатные издания фрагменты. Частично эти споры отражены в «Ответах» Александра-дьякона (казнен в 1720 г.) на вопросы одного из злейших гонителей старообрядчества Нижегородского архиепископа Питирима. «Ответы» Александра были использованы при составлении знаменитых «Поморских ответов» в 1723 г. на Выгу под руководством Андрея Денисова.

«Ответы» Александра-дьякона в рукописной традиции сохранились в разных редакциях. В печатное издание интересующий нас ответ не вошел. Мы воспроизводим его по рукописи из Егоровского собрания (РГБ).

Л. 128. «Вопрос 51.

Имеете Вы престарелых мужеи и к ним приходите, и грехи своя исповедуете, и о(т)цами их духовными нарицаете, по котором писанию тако творите?

Ответ.

Не точию же мужеи, но и жен д(у)ховными матерьми писание имеует. Понеже пишет в житии пр(е)п(о) д(о)бнаго Вамилия в видении Григорьеве: Аз же о сих оскорбихся и рех: «Како не пожда, да бых и аз шел, и желание свое исполнил, и утешил бых ся, виде свою д(у)ховную матерь».

Ниже сказано:

Феодора же, слышавши, прииде ко вратом и видевши позна мя, и отверзи скоро, глаголюще: «Сеи есть возлюбленныи мои с(ы)н».

Ниже

И гл(агол)а ми: «Чадо Григорие.....»

Ниже

«И что получи многими труды, молю ти ся, госпоже мати духовная».

Она же рече ми: «Чадо Григорие…»

И пр(е)п(о)д(о)бную Марию Египетскую Зосим духовную нарицает, и что много гл(гол)ати; исполнени оубо сих наречени жития с(вя)т(ы)х преизобилуют, прологи преизлишествуют, патерицы пребезчисленно кипят историчестии повестие» 39.

Эти вопрос и ответ, доказывающие право женщин называться «духовными матерями», не были включены и в «Поморские ответы».

Однако и в «Поморских ответах» доказывается возможность принимать крещение не только от священников, но и от простых людей, в том числе и женщин. В ответе 101 со ссылкой на Деяния апостольские упоминается о четырех дочерях апостола Филиппа: «Не с(вя)щеницы быша в пр(о)роцех, яко же дщери с(вя)т(а)го ап(о)с(то)ла Филипа бяху прорицающе, и сии вси яко же с(вя)щеницы, тако и не с(вя)щеннии деиствующе, единыя веры бяху».

Приводится и другой пример из Жития святой Феклы, ученицы апостола Павла, которая крестила сама себя и других, святой Мариамии, сестры благовестника Филиппа, со ссылкой на пролог 17 февраля, и делается вывод о том, что в отсутствие священников миряне, мужчины и женщины, и учили, и сами совершали крещение: «От сих достоверных свидетельств показуется, яко при ап(о)с(то)лнх, яко же с(вя)щении учаху, тако и не с(вя)щении учаху, и якоже с(вя)щенницы крещаху, тако и не с(вя)щении мужие и жены в неприсутствии с(вя)щенных крещаху» 40.