Дмитрий Кузнецов - Борьба с коррупцией: философский, исторический и правовой аспект в рамках национального и международного подхода

С целью проведения более глубокого анализа понимания коррупции необходимо выделять коррупцию в широком и узком смысле слова. Такой подход позволяет определить сущность коррупции как широко понимаемый философский феномен и непосредственно как историческое и правовое явление развития неформальных отношений между обществом и государством.

Коррупция в широком смысле слова, представляет собой закономерный этап, развития и деструкции любого государства.

Коррупция в узком смысле слова, представляет собой устойчивую, комплексную, латентную, динамично-развивающуюся антиправовую систему.

Таким образом, можно выделить ряд признаков характеризующих коррупцию:

Устойчивость – постоянно воспроизводимые неформальные отношения, между участниками коррупционного взаимодействия, основанные на общим интересе (обладание властью распоряжаться ресурсами, обогащение, «прикрытие»);

Комплексность – это латентная коррупционная система, основанная на иерархии (исключение составляет такая коррупционная практика как блат) участников (физические, юридические, должностные лица, а также государственные служащие) неформальных отношений;

Латентность – скрытое, непубличное взаимоотношение между взяткодателем и взяткополучателем;

Динамичность и развитие – способность коррупции развиваться в зависимости от внутренних и внешних правовых (включая правовую культуру), экономических, социальных и политических факторов (исполнение законов, воспитание института законопослушных граждан, благоприятная экономическая и социальная среда, политическая воля, отсутствие «административного барьера»).

Проведенный философский и исторический анализ проблемы коррупции приводит к выводу о неоднозначности ее понимания, а порой даже некоторой противоречивости, вызванной не только различными ее толкованиями, но и присущей коррупции многоаспектности.

В последнее время в научной литературе прослеживается значительный рост числа междисциплинарных исследований (к примеру, социально-психологический, социально-экономический подходы и т.д.). Однако с другой стороны наблюдается более глубокое отраслевое изучение коррупции, происходит своего рода «спецификация» данного понятия с учетом достижений политического, экономического и правового направлений исследования коррупции. В связи с этим можно говорить о преобладании прикладного подхода к изучению проблем, связанных с коррупцией, что среди прочих порождает возможность утраты целостного понимания феномена коррупции.

Синтез философского, исторического и правового подходов представляет особую ценность и значимость, обладая возможностью более широкого, комплексного рассмотрения факторов, сущности, элементов, способов воспроизводства, проявлений и последствий коррупционных процессов.

История борьбы с коррупцией берет свое начало в законах царя Хаммурапи (Древнее Междуречье, около 4 тыс. назад), где предусматривалось наказание за взяточничество.

Термин «коррупция» применительно к политике употребил Аристотель, определяя тиранию как коррумпированную (неправильную, испорченную) форму монархии. Далее коррупцию упоминали Макиавелли, Руссо и многие другие мыслители прошлого, которым в своих трудах не раз пришлось затрагивать данную проблему общества и государства. Необходимо отметить, что на ранних этапах истории античных обществ (древнегреческие полисы, республиканский Рим), когда не было профессиональных государственных чиновников, коррупция почти отсутствовала. Однако со времен упадка античности, стали появляться такие государственные чиновники, о которых говорили: «Он приехал бедным в богатую провинцию, а уехал богатым из бедной провинции». Параллельно с этим в римском праве появился специальный термин (портить, подкупать), который служил для обозначения любых должностных злоупотреблений. В эпоху раннего средневековья в Европе использование служебного положения для личных поборов становилось общепринятой нормой.

Коррупция в России имеет не менее глубокие корни. Так, существует версия относительно того, что появлению коррупции в нашей стране мы обязаны Византии, где и была заимствована система, названная «кормлениями». Давайте представим себе такую ситуацию, где глава государства, отправляя своих представителей в провинции, наделяет их огромными полномочиями, не выдавая при этом из казны оплаты. Предполагалось, что обеспечение будет осуществляться за счет населения. Поэтому заинтересованные граждане щедро одаривали тех, от кого зависела их судьба. В результате в сознании как верхов, так и низов формируется понимание того, что любое обращение к сановнику должно быть подкреплено чем-то ценным. Поэтому «кормления» воевод и присвоение ими платы за разрешение конфликтов считались обычным доходом служилых людей наряду с жалованием из казны или получением поместий. Первые письменные упоминания о «посулах» встречаются в летописях XIV века. В Двинской уставной грамоте 1397—1398 года в статье 6 говорилось: «А самосуда четыре рубли; а самосуд, то: кто изымав татя с поличным, а посул собе возмет, а наместники доведаются по заповеди, ино то самосуд; а опрочь того самосуда нет» 47 47 Двинская уставная грамота 1397—1398 гг. // Российское законодательство X—XX веков. Т.3 М.: Юр. Лит., 1985, С. 332, 337. . Иными словами, речь идет о незаконном присвоении потерпевшим от кражи судебных полномочий (самосуде).

При этом самосудом признается незаконное получение денежной компенсации, причитавшейся наместнику, на которого возлагалось осуществление правосудия. Тем не менее, большая часть исследователей истории российского законодательства полагает, что понятие посула начинает употребляться в смысле взятки, начиная с Псковской Судной грамоты 1397 года. Так статья 4 Псковской грамоты гласила: «А князь и посадник на вече суду не судять, судити им у князя на сенех, взирая в правду по крестному целованью. А не въсудят в правду, ино Бог буди им судиа на втором пришествии Христове. А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику» 48 48 Там же, С. 181, 185. . Упоминания о посулах также можно встретить в Новгородской Судной грамоте и в Судебнике 1497 года, где в статьях 33 и 34 запрещалось неделыцикам брать посулы с тяжущихся для судей и лично для себя. В свою очередь, в статье 68 говорится о запрещении взимать посулы и давать ложные показания на суде по всем городам и волостям русского централизованного государства, что указывает на стремление великокняжеской власти бороться с бесчисленными проявлениями мздоимства. Традиционно в царской России взяточничество разделялось на «мздоимство» и «лихоимство». Чиновник считался «мздоимцем», если получал взятку за исполнение своих обязанностей. «Лихоимцем» считался чиновник, совершающий незаконные действия за взятку. «Лихоимство» считалось более тяжким преступлением и каралось более строго.