Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 3. Уголовная политология. Сравнительное и международное право

Проведенные в ряде регионов страны исследования выявляют распространенность конфликтных вариантов поведения, склонности к навязыванию вкусов, мнений. Те же результаты дает использование контент-анализа прессы. Склонность к насильственному решению проблем, конфликтный подход к интересам третьих лиц довольно часто проявляют юристы и остальные граждане. Особенно четко прослеживается ригоризм по отношению к уголовному закону и практике его применения.

Существенное внимание должны привлечь причиняющие (детерминирующие) связи и каналы их воздействия на сознание и поведение. Связи детерминации реализуются передачей энергии, информации, материальных воздействий. Источник детерминации – противоречие между людьми, возникая, в принципе порождает необходимость его разрешения и веер вариантов – от возможности пренебречь своими интересами до крайних форм их обеспечения. Но процесс детерминации, проявляясь через принимаемые правовые нормы и социально значимые оценки допустимости или недопустимости, полезности или опасности насилия, через принимаемые формальные и неформальные решения, поведенческие акты, различную информацию, изменение статусов, личностные контакты, меняет возможности выбора разрешающих противоречие вариантов поведения.

Складывающиеся в процессе детерминации отношения определяют для общества, группы, индивида реальные способы защиты своих интересов. Чем шире развито насилие в обществе, чем более распространены оправдывающие его нормы, чем меньше возможности правомерно защитить свой интерес и сохранить свой статус при отказе от интереса, тем, следовательно, активнее действуют детерминирующие насилие факторы, интенсивнее передается криминогенное воздействие. Наоборот, чем более развиты согласование воль и интересов, социальный контроль, тем более позитивный характер носят общие процессы социализации групп и индивидов, тем менее интенсивным оказывается криминогенное воздействие источников детерминации насилия.

В результате в обществе, в отдельных сферах социальной жизни возникают промежуточные криминогенные или позитивно регулирующие образования, соответственно усиливающие либо тормозящие процесс детерминации насильственной преступности. Первые выражаются в усилении и иногда господстве взглядов, оправдывающих насилие, правовых норм, облегчающих либо разрешающих насильственное поведение, стереотипов поведения, институтов управления, широко использующих правомерное или неправомерное насилие, и т. д.

Постепенно и на отдельных участках, в отдельных сферах, опираясь на возникший криминогенный эффект, детерминирующие воздействия усиливаются, становятся господствующими и перерастают в причиняющие криминогенные связи, ограничивая веер возможных решений, направляя общество, группу и личность к выбору способа поведения, связанного с насилием или заключающегося в нем.

С этих позиций о причинах преступного насилия, насильственной преступности и насильственных преступлений можно говорить тогда, когда на фоне потребности разрешения жизненно важных конфликтов складываются реальные возможности их разрешения или снятия с помощью насилия; когда возникает система взглядов и норм, так или иначе оправдывающих такое поведение, поддерживающих его. Эти взгляды и нормы становятся господствующими в определенных референтных группах населения или применительно к отдельным видам поведения. Правомерное ненасильственное поведение становится более трудным и «невыгодным» для субъекта, чем неправомерное насильственное; готовность к насилию делается постоянной и целенаправленной для некоторых групп людей и в некоторых типовых ситуациях.

Эти причины насилия существуют в обществе и на вероятностном уровне определяют принятие решения о преступном поведении [54] См.: Дубовик О. Л. Принятие решения в механизме преступного поведения и индивидуальная профилактика преступлений. М., 1977. , опредмечиваются в актах насильственного поведения, число и социальное значение которых опосредовано силой причин, их интенсивностью, криминогенным потенциалом.

Изложенные соображения, по-видимому, должны обсуждаться, насыщаться фактическим материалом, корректироваться и дополняться. Некоторые проблемы при этом чрезвычайно актуальны. Так, на мой взгляд, сейчас нужно провести ряд исследований, посвященных влиянию на насильственную преступность исторических традиций и социальной памяти, связи преступности с содержанием и интенсивностью репрессии, ее зависимости от социального статуса группы и личности. Думается, именно путем анализа реального социального статуса подростков, поля их возможностей, влияния авторитарной атмосферы можно объяснить и вспышки массового насилия в молодежной среде («казанский» и иные феномены), рост готовности к конфликтам самых различных социальных групп, усиление инструментальной жестокости при совершении имущественных преступлений и многие другие тревожащие общество тенденции.

Второй подход к детерминации преступного насилия, в сущности развивающий первый, связан с поиском индикаторов состояния этого явления. Общество должно иметь средства постоянного контроля за состоянием преступного насилия и насильственной преступности. Этот подход учитывает, что некоторые показатели способны отражать распространенность и интенсивность криминогенной детерминации, ее причиняющий потенциал, не раскрывая или необязательно раскрывая его природу. К таким индикаторам можно, в частности, отнести уровень конфликтности отношений; реальное состояние судебных и иных гарантий охраны собственных интересов как элемент социальной защищенности; возможности реального доступа к социальным благам и ценностям, декларируемым как всеобщие; степень интенсивности авторитарных приемов социального регулирования; преобладание тех или иных нравственно-этических и правовых норм, формирующих отношение к насилию; вооруженность населения; раскрываемость преступлений и т. д.

Разумеется, проблема индикаторов насильственной преступности нуждается в специальном анализе. Здесь дана лишь постановка вопроса. Но она, однако, подтверждается некоторыми данными о конфликтности отношений в различных сферах, коррелирующими с уровнем насильственной преступности, прежде всего с посягательствами на личность и насильственными имущественными преступлениями.

О содержании уголовной политики в отношении преступного насилия. На мой взгляд, это направление уголовной политики должно включать в себя:

а) разработку концепции необходимого и достаточного социального и правового реагирования на регулируемый, ограничиваемый объект;