Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики

г) признаки служебного положения лица, характеризующие субъектов мошенничества, присвоения и растраты, совершающих завладение чужим имуществом посредством использования данного положения (ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160 УК).

С субъективной стороны хищение является преступлением, совершаемым только с прямым умыслом и корыстной целью.

Неосторожный захват чужого имущества, конечно, возможен, но он не составляет хищения. Преднамеренный характер хищения следует из его понятия, указывающего на целенаправленность завладения чужим имуществом. Как считается в теории, указание в составе на цель всегда является показателем прямого умысла.

Применительно к хищению данный вид умысла означает: а) осознание лицом того, что в результате его действий чужое имущество незаконным и безвозмездным образом переходит в его обладание; б) предвидение, что тем самым будет причинен материальный ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества; в) желание наступления таких последствий либо осознание неизбежности их наступления.

При установлении направленности умысла необходимо также иметь в виду, что вина – сложный психический процесс, имеющий свою динамику. Поэтому следует обращать внимание не только на первоначальные намерения похитителя, но и на их возможное изменение под влиянием различных обстоятельств объективного и субъективного свойства (сопротивление собственника, вмешательство третьих лиц и т. д.).

Одним из проявлений трансформации умысла являются случаи, когда в ходе реализации первоначально возникшего намерения на совершение менее тяжкого хищения (например, кражи) содержание и направленность его изменяются, перерастая в умысел на совершение более тяжкого хищения (грабежа или разбоя). Точно так же умысел на мелкое хищение может перерасти (следуя правилу: «аппетит приходит во время еды») в умысел на хищение в значительном или крупном размере. В таких случаях содеянное следует квалифицировать в соответствии не с первоначально возникшими намерениями, а с фактически совершенным деянием, в котором был реализован новый умысел.

Естественно, что в умышленно совершаемом преступлении сознанием субъекта должны охватываться и обстоятельства, квалифицирующие хищение (совершение его в составе группы, с насилием соответствующей интенсивности, с проникновением в помещение или жилище и т. д.), если таковые объективно имеют место.

В содержание умысла на хищение входит также понимание виновным принадлежности похищаемого имущества другому лицу и отсутствие своего права на это имущество. При этом похититель может заблуждаться относительно принадлежности данного имущества тому или иному собственнику, однако ошибочное представление о личности собственника не влияет на квалификацию, ибо никоим образом не изменяет социального существа хищения. Лицо стремится удовлетворить материальные потребности за чужой счет и достигает этого, деформируя отношения собственности.

Другое дело – заблуждение, выразившееся в том, что, изымая фактически чужое имущество, лицо действовало в целях осуществления своего действительного или предполагаемого права на это имущество (например, в целях обеспечения долгового обязательства, не исполненного собственником имущества). Такого рода ошибка, изменяя само существо изъятия, не может не сказаться на оценке содеянного, которое в соответствии с направленностью умысла и при наличии необходимых признаков может быть квалифицировано в качестве самоуправства (ст. 330 УК).

Социальная сущность хищения как паразитического способа материального обогащения за счет чужого труда чужих средств столь же сообразно предполагает намерение извлечения материальной выгоды без затрат своего труда, без вложения своих средств.

В связи с этим не признается хищением так называемое временное позаимствование чужого имущества, т. е. завладение им с намерением в дальнейшем вернуть или погасить задолженность, так как в данных случаях отсутствует умысел на безвозмездное изъятие как необходимый элемент субъективной стороны хищения. [142]Именно это обстоятельство позволяет отграничить, например, хищение транспортных средств от их угона без цели хищения, хищение товаров и денежных средств от незаконного получения их в кредит, хотя с объективной стороны во всех случаях такого рода изъятие оказывается на определенный момент незаконным и безвозмездным. Однако поскольку субъект имел в виду лишь временно попользоваться чужим имуществом и вернуть его в натуре или погасить долг, то умысел на его безвозмездное изъятие отсутствует и оценка этих действий как хищения было бы ошибочной. Особое внимание в подобных случаях следует обращать на то, было ли у субъекта в самом начале, уже в тот момент, когда он изымал имущество, намерение возместить стоимость изъятого или нет.

Кроме того, заметим, что в понятии хищения говорится не о корыстном мотиве, а о корыстной цели, предполагающей стремление к извлечению материальной выгоды за счет изъятия чужого имущества, но не за счет неосновательного сбережения своего. Этим хищение отличается от других посягательств против собственности, корыстных по своей мотивации, но влекущих ущерб в виде упущенной выгоды (ст. 165 УК), от корыстного злоупотребления управленческими и должностными полномочиями (ст. 201 и 285 УК) и некоторых других деяний, включая самоуправное изъятие своего имущества и временное пользование чужим имуществом без намерения обратить его в собственное [143].

Помимо прямого умысла на завладение чужим имуществом субъективная сторона хищения включает в себя корыстную цель , прямо названную среди конститутивных его признаков в законодательном определении [144].

Определение корыстной цели как намерения вобрать чужое имущество в сферу своего хозяйственного господства, навсегда поставить его в исключительную зависимость от себя и тем самым получить прибыль сообразуется с описанием объективной стороны хищения как безвозмездного изъятия чужого имущества. Субъективным отражением безвозмездности является корыстная цель, заключающаяся в стремлении безвозвратно обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц и тем самым причинить ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Отсутствие подобного намерения исключает возможность признания содеянного хищением, даже если результатом совершения таких действий явилось причинение имущественного ущерба. В частности, не образуют хищения противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например, с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество. [145]Нельзя считать хищением незаконное завладение имуществом с целью его уничтожения или повреждения по мотивам мести, зависти и т. д., если, конечно, субъект не завладел имуществом, чтобы обратить его в свою пользу, а затем вынужден был уничтожить его под давлением каких-либо обстоятельств, например, под угрозой опасности изобличения. Отсутствует корыстная цель и там, где имущество изымается для того, чтобы «подшутить» над потерпевшим, понудить его таким способом к выполнению каких-либо обязательств или действий и т. д.