Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики

Третий вариант имеет место тогда, когда какие-либо лица наблюдают изъятие имущества, но не осознают его неправомерности, в силу чего тайной является не физическая сторона этих действий (как это имеет место в предыдущих вариантах), а их подлинный смысл. При этом в одних случаях преступник просто пользуется тем, что по причине малолетства, умственной неполноценности, опьянения или иных обстоятельств присутствующие объективно не способны понимать значение происходящего; в других – неосведомленностью окружающих о принадлежности имущества (например, при хищении вещей на вокзалах); в третьих – похитителю приходится создавать иллюзию правомерности изъятия имущества, прибегая к различного рода обманным уловкам и даже разыгрывая талантливо поставленные инсценировки, благодаря которым у окружающих складывается впечатление, что он является владельцем этог о имущества либо лицом, действующим по ег о поручению. Наблюдая изъятие предмета хищения, присутствующие при этом лица не осознают противоправного характера поведения виновного, полагая, что данное имущество завладевается лицом, обладающим на то соответствующими правомочиями.

Наконец, еще одной причиной, в силу которой изъятие имущества остается тайным, может стать бессознательное состояние или смерть потерпевшего – как естественная, так и насильственная. В последнем случае содеянное (образно, но некорректно называемое иногда «ограблением трупа») может квалифицироваться как кража лишь тогда, когда корыстное намерение воспользоваться смертью потерпевшего для завладения находящимся при нем имуществом возникло после наступления смерти, причиненной по иным (некорыстным) мотивам.

Таким образом, тайность хищения оценивается, исходя из двух критериев: объективного , т. е. внешнего по отношению к преступнику (отсутствие очевидцев или наличие обстоятельств, при которых присутствующие не осознают либо заведомо не имеют возможности осознавать преступный характер действий, на что похититель и рассчитывает), и субъективного , т. е. внутреннего, основанного на определенных объективных предпосылках убеждения лица в том, что совершаемое им незаметно или непонятно для окружающих. При этом решающим для установления тайности является субъективный критерий – представление виновного о том, что имущество изымается им незаметно. Отсюда стремление лица завладеть имуществом тайно, даже если его действия оказались заметными для других, не дает оснований квалифицировать содеянное как открытое хищение, если похититель, исходя из окружающей обстановки, не осознавал факта его обнаружения, считая, что действует скрытно. [152]И наоборот, тайное похищение отсутствует тогда, когда преступник был убежден, что его действия очевидны для владельца имущества или посторонних лиц, хотя в действительности они остались незамеченными.

Вместе с тем приоритетность субъективного критерия не означает, что объективный критерий не представляет никакого интереса. Ведь субъективная убежденность виновного в тайном характере своих действий должна основываться на определенных объективных предпосылках. Следовательно, вывод о наличии субъективного критерия должен основываться на установлении этих предпосылок, а не на голословном заявлении преступника. В связи с этим немаловажно знать, что тайность изъятия либо возникает в силу объективно сложившейся обстановки, либо создается и обеспечивается усилиями самого субъекта преступления или его соучастников. Поскольку же тайный способ является обязательным признаком объективной стороны состава кражи, постольку лица, обеспечивающие тайность изъятия (например, стоящие на страже), должны признаваться соисполнителями совершенного преступления.

На практике возможны и такие ситуации, когда лицо, пытавшееся тайно совершить хищение, оказывается застигнутым на месте преступления, не успев завершить изъятие имущества. Причиной тому может быть неожиданное появление посторонних или хозяев, которые возвратились за чем-то забытым, а обнаружили в квартире вора, и т. д. Как квалифицировать содеянное в таком случае?

Поясним ответ на примере. Предположим, некто, воспользовавшись временным отсутствием гардеробщицы, проник в гардероб с тем, чтобы завладеть меховой шубой, но не успел выйти с ней, как вернулась гардеробщица. Квалификация его действий будет зависеть от того, как он поведет себя в дальнейшем. А дальнейшее развитие событий может развиваться по нескольким сценариям:

1) действия преступника, который, осознав, что он обнаружен, прекращает хищение и пытается скрыться, бросив имущество, образуют покушение на кражу;

2) в том же случае, когда преступник, будучи замеченным, несмотря на это продолжает действия по изъятию имущества, похищение, начавшееся как тайное, перерастает в открытое, т. е. в грабеж (ч. 1 ст. 161 УК);

3) если же виновный, столкнувшись с сопротивлением, применяет еще и насилие к лицу, пытавшемуся воспрепятствовать окончательному завладению имуществом или его удержанию непосредственно после изъятия, то его действия должны квалифицироваться, в зависимости от характера примененного насилия, как насильственный грабеж (ч. 2 ст. 161) или разбой (ст. 162 УК); [153]

4) напротив, насильственные действия, совершенные с целью скрыться или избежать задержания, не могут рассматриваться как грабеж или разбой и подлежат самостоятельной оценке по соответствующей статье УК в зависимости от характера насилия и наступивших последствий.

Таким образом, учиненное лицом насилие может быть связано с совершенной им кражей или покушением на нее, но никоим образом не может являться средством завладения имуществом. В этом отношении В. А. Владимиров правильно отмечает, что «не может изменить способа похищения применение к потерпевшему насилия, если оно не выступало как средство изъятия имущества». [154]

Мошенничество есть завладение чужим имуществом или приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием (ч. 1 ст. 159 УК).

Данное определение во-первых, позволяет выделить две разновидности мошенничества по объекту (именно по объекту, а не по предмету!) – завладение чужим имуществом, посягающее на отношения собственности, и приобретение права на чужое имущество, посягающее на иные вещные отношения (ограниченные вещные права), а во-вторых, содержит указание на два конкретных способа такого завладения – обман и злоупотребление доверием. Начнем с объекта.

Различие между мошенническими посягательствами на указанные объекты состоит в том, что хищение путем обмана может осуществляться и посредством фактического завладения чужим имуществом, обеспечивающего возможность пользоваться и распоряжаться им, юридически опосредуемую презумпцией законности владения, тогда как получение права на чужое имущество по определению может быть осуществлено лишь посредством юридического завладения этим имуществом, т. е. за счет склонения потерпевшего посредством обмана к совершению определенных юридически значимых действий, в результате которых виновный утверждается в статусе субъекта ограниченного вещного праваобеспечивающего легальную возможность владеть чужим имуществом, но не распоряжаться им.