Юрий Андреев - Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам: Теория и судебная практика

В гл. 25 ГПК РФ подчеркнуто, что в суде могут быть оспорены решение, действие (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если этими действиями или решениями нарушены права и свободы гражданина, организации. К таким решениям, действиям (бездействию) относятся коллегиальные и единоличные решения и действия (бездействие), в результате которых нарушены права и свободы гражданина, созданы препятствия к осуществлению гражданином его прав и свобод, на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности (ст. 254–255).

В связи с изложенным определенный интерес представляет следующий судебный казус. Речь идет о гражданском деле, рассмотренном судьей Алтайского краевого суда 1 апреля 2003 г. Ассоциация казачьих обществ «Казачки Сибири» обратилась в Алтайский краевой суд с иском в интересах семьи М. о возмещении вреда, ссылаясь на то, что администрация Железнодорожного района г. Барнаула обратилась в суд с заявлением о признании недееспособным М. скрытно от него самого и взрослых членов семьи. Решением суда от 30 мая 1988 г. он был признан недееспособным. Однако администрация, как орган опеки и попечительства, не выполняет своих обязательств по охране и умножению имущества опекаемого. Сумма вреда, причиненная бездействием администрации и необеспечением М. социальных гарантий, составила, по мнению заявителя, 65 000 руб., а сумма вреда, причиненного неисполнением своих обязательств в отношении семьи М., – 19 000 000 руб., которые истец просил взыскать с казны муниципального образования в пользу семьи М. Определением судьи Алтайского краевого суда от 1 апреля 2003 г. в принятии искового заявления было отказано. В частной жалобе АКОО «Казачки Сибири» был поставлен вопрос об отмене этого определения как незаконного. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ оставила это определение без изменения, указав при этом, что судья краевого суда обоснованно отказал в принятии искового заявления, так как оно было подано в защиту прав, свобод или законных интересов другого лица организацией, которой настоящим кодексом или другими федеральными законами не предоставлено такого права. Кроме того, указанный спор не отнесен к подсудности краевого суда. [120] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 16 мая 2003 г. по делу № 51-ГОЗ-123. Архив Верховного Суда РФ.

Как отмечено в гл. 25 ГПК РФ, признав заявление обоснованным, суд принимает решение об обязании соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствий к осуществлению гражданином его прав и свобод. Такое решение направляется для устранения допущенного нарушения закона руководителю органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностному лицу, государственному или муниципальному служащему, решения, действия (бездействие) которых были оспорены, либо в вышестоящий в порядке подчиненности орган, должностному лицу, государственному или муниципальному служащему в течение трех дней со дня вступления решения суда в законную силу. Суд отказывает в удовлетворении заявления, если установит, что оспариваемое решение или действие принято либо совершено в соответствии с законом в пределах полномочий органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего и права либо свободы гражданина не были нарушены (ст. 258 ГПК РФ).

Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что заинтересованное лицо (истец, потерпевший) может обратиться в суд с требованием об одновременном удовлетворении его заявления о признании нормативного правового акта противоречащим закону (полностью или в части) и иска о возмещении ущерба, причиненного изданием этого акта. Но рассмотрение (удовлетворение) второго иска возможно лишь после положительного решения судьбы первого иска, рассматриваемого, как уже отмечалось, в особом порядке в рамках гл. 24 ГПК РФ. Как указано в ч. 2 ст. 13 ГК, в случае признания судом акта недействительным нарушенное право подлежит восстановлению либо защите иными способами, предусмотренными ст. 12 ГК. Содержание этого пункта еще раз подтверждает самостоятельность всех способов защиты, изложенных в ст. 12 ГК, включая и такие, как признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления, неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, возмещение убытков, способных применяться как в самостоятельном порядке, так и дополняя друг друга. Аналогичное можно сказать и о ситуации, когда истец предъявляет одновременные требования об оспаривании индивидуального (ненормативного) акта (решения) государственного (муниципального) органа и о возмещении ущерба, вызванного принятием незаконного решения. Правда, в последнем случае можно с большей долей оптимизма рассмотреть одновременно оба изложенных требования в рамках одного судебного процесса.

На наш взгляд, исследователи гл. 25 ГПК РФ по-разному подходят к перечню видов решений (актов) органов государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц, оспариваемых в суде. Представляется, что исходя из содержания ст. 255 ГПК РФ к объектам оспаривания в рамках этой главы относятся индивидуальные акты – коллегиальные (единоличные) решения вышеназванных органов, нарушающие права и свободы конкретного гражданина, большинство такого рода актов применяется в исполнительной, управленческой (административной) деятельности.

Ответственность публично-правовых образований за вред, причиняемый правоохранительными органами и судами, является специальными видом ответственности по отношению к ответственности государства за вред, причиняемый иными государственными органами и должностными лицами.

Отдельные признаки этого правового института имелись еще в период Российской империи. В Уставе уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. были закреплены нормы, согласно которым оправданному подсудимому дозволялось просить вознаграждение за вред и убытки, причиненные ему неосновательным привлечением к суду, во-первых, с частного лица (доносителя), не потерпевшего в действительности от преступления, в котором обвинялся оправданный, во-вторых, с лиц, возбудивших судебное преследование вследствие действительно понесенного вреда от преступления, но действовавших недобросовестно, искажавших обстоятельства происшествия, дававших ложные показания, в-третьих, с должностных лиц, включая судебных следователей и прокуроров, если пострадавший мог доказать, что последние действовали пристрастно, недобросовестно и притеснительно, без законного повода и основания. Однако и эти ограниченные меры реабилитации не имели реального практического воплощения: российский законодатель того времени пытался направить реабилитацию по пути монаршей милости или частной благотворительности, частного иска. [121] См. подробнее: Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России: Учебник. М., 2004. С. 307–308.